Исповедь сумеречного беглеца. Yako Darrel

тело погружается в глубину. Ритм наполняется морской, соленой прохладой и оставляет на тебе рваные светло-зеленые водоросли слов, пахнущих йодом и свежим кофейным зефиром.

      На дымящейся платформе танцевального зала, оформленного застывшими пятнами цветных фонарей, одинокие пары уныло или со страстью, молча прижимались друг к другу.

      Они пытались, с упорством самоубийц, попасть в ритм танца, но чаще всего лишний алкоголь брал верх над разгоряченными останками былой свежести. Эти странные, незнакомые между собой любовники, временно соединили мохито и крепкий, дешевый виски. Они несуразно разлетались в разные стороны под аккомпанемент заполняющего пространство ударника и саксофона.

      Это было совершенно неожиданно, даже для меня, и, возникло ощущение реинкарнации наплывающего на тебя голоса в клубах несуразной, дымовой пушки.

      На центр выбежала девчонка лет девятнадцати с изумительным чувством ритма и великолепной пластикой танца. Она обхватила и прижала к себе несуществующего партнёра и закружила его в медленном круговороте своего желания и волшебства.

      Легкий полупрозрачный топик оголял небольшую грудь с дерзко выпирающими сосками. Они периодически прятались от света софитов. А когда появлялись, вызывали бурлящий, нарастающий, тихий шепот вожделения большей части мужского зала. Упругая попа, затянутая в джинсовую ткань, своими восхитительными округлостями и красотою, вызывала аллергическую реакцию у большинства женского общества этого клуба. Сейчас это было инь и янь данного события.

      Густые светло-каштановые волосы опускались, непослушными локонами на ее оголенные плечи. Они нежно и испуганно оттеняли хрупкий овал лица с тонким, чуть вздёрнутым курносым носиком, который отбрасывал крадущуюся тень на чувственные губы. Но эти роскошные глаза!

      Казалось, что их бездне нет конца, края и глубины. В них таилось зеленое великолепие весенней травы, смешанной лазурными небесными просторами. Казалось, что это, веселый холодный, молодой и бесшабашный ручей вырвался на свободу из-под материнской опеки. В них было все таинство и безумие черных волн океана. Непостижимое совершенство, случайно созданное природою, в одиночном и мне казалось, в единственном экземпляре.

      – Ты чего задумался? Кэп.

      Со мною рядом на мягкий диван с разбега, как ипподромный загнанный скакун, после очередного удачного заезда, плюхнулся Вадим. Он обдал меня одновременно терпким запахом пота и ржаного виски. В воздухе парил еле уловимый миазм состоящий из волшебства и безумия. Взбитые сливки, глазированные фрукты, необычные пряные конфеты и воздушные пирожные. «Escada Candy Love Limited Edition»– так знакомые мне духи, которые чаще всего, увозили меня в увлекательное путешествие, в страну плотских утех и запретных сладостей.

      – А теперь, Слава, мы вместе с тобою поприветствуем наших новых подруг Инна и Ира, и где-то тут потерялась Анна.

      Да что же это такое? Складывалось пока еще не вполне осязаемое ощущение наступающего дежавю. Мелькали перед моими прикрытыми