Беги за солнцем. Лидия Милеш

провел пальцем по пыльному тенту.

      – Знаешь, Хромой, а мне ведь говорили, что ты уже давно забросил свою дайну и ездишь только на той ржавой кляче, которая стоит у ворот. Но я и подумать не мог, что все настолько плохо.

      Хромой поставил на стол две кружки, из-под стола достал бутылку рома и безразлично ответил:

      – Если тебя так интересуют мотоциклы, то вон за той дверью, – он указал на темный угол, – да-да, там, еще один стоит. На нем пыли побольше будет. И хватит мне кости перемывать, может, выпьем?

      Хромой не хотел оказывать рыжему радушный прием, но было в этом мальчишке что-то до боли знакомое, уж очень парень напоминал самого Хромого, только на пару десятков лет младше. К тому же ради памяти Беркута стоило потерпеть самодовольного засранца. С этими мыслями Хромой откупорил бутылку.

      – Можно и выпить. Говоришь, байк за этой дверью?

      – Где-то там.

      Парень откинул коробки и подергал ручку.

      – Ее заклинивает, – пояснил Хромой.

      С третьей попытки дверь с треском распахнулась.

      – Старик, – протянул Призрак, увидев мотоцикл. – Да ты издеваешься, он же уже сгнил давно.

      – Масло заменить и будет как новый. И да, виски нет, есть только ром. Ну как ром… Его бюджетный вариант.

      – Да плевать.

      По всему было видно, что Призраку действительно плевать и на ногу, и на выпивку и даже на самого хозяина гаража. Единственное, что сейчас его занимало – старый, дряхлый, заржавевший байк.

      – Многие на него заглядывались в свое время, – прокомментировал Хромой.

      – Сузуки? – спросил Призрак.

      – Сузуки бандит. Хотя от него изначального мало что осталось.

      Призрак присел, проводя рукой по коричневым от времени и ржавчины деталям.

      – Это невероятно, его геометрию полностью изменили. Здесь же переварено абсолютно все.

      – Да-да-да, – быстро перебил Хромой. – Детище Франкенштейна и демонов из ада в одном флаконе.

      – Это же не твой мотоцикл, – резко обернулся Призрак.

      – Моего хорошего друга.

      – И сколько времени у него ушло на такое чудо?

      – Три или четыре года, – безразлично ответил Хромой. – Он все никак не мог его закончить, постоянно говорил, что бандит – намного больше, чем просто байк, его создатели – кретины, а внутри типа заперта идея вечного движения. Движения, которое невозможно остановить и обуздать. И он никак не может показать этого зверя.

      – Твой друг был гением.

      – Хельмут был идиотом, – выпалил Хромой. – Гнался за какой-то херней, сам придумывал себе законы, которым все должны были подчиняться. Он не делал, он вечно искал вдохновение, мог вскочить в четыре утра и начать эскиз нового аппарата, через час все выбрасывал, а потом пропадал на месяц. И ему все само шло в руки, ты даже не представляешь, каким, черт побери, он был везунчиком. Ему даже усилий прилагать не приходилось, вокруг него все бегали и обхаживали со всех сторон. Пока мы выгрызали свою дорогу, он получал все просто так.

      Призрак усмехнулся:

      – И