Меценат. Марина Бердс

и ничего нигде не нашла? В туалеты к нему слазили! Давай Санька на связь. Пусть разрешение берет, а мы пойдем и кое-что проверим.

      – Ребята, не светите по окнам: дом-то, все-таки опечатан. Засекут – мне пер-вому по голове достанется, – зашептал Санек в мрачном замке исчезнувшего Коли. Конечно, ни у кого он разрешения не спрашивал, только сигнализацию вырубил и по-хамски: перервал на столбе провода. Перерезать не стал – «вдруг догадаются, а это вроде как ветер» («Ну, ты и тупой, Санек!» – не удержался Райкин). – И куда ты, Коломбо, попрешься, если здесь каждый сантиметр…

      Фонарики, поставленные на слабый свет, побежали впереди Константина.

      – Куда тебя понесло, эй! – заверещал в негодовании кто-то из мужской части состава.

      – Отстань от Костика, – громыхнула Наталья. – У него интуиция.

      – У него интуиция, а я темноты боюсь. Вдруг расшибемся, здесь так много лишних вещей! – засуетился Райкин.

      – Так! Вы мне начинаете мешать, – проговорил предводитель сыскной стаи. – Оставайтесь здесь все, а я пойду один.

      – Куда?! – хором вспыхнули остальные.

      – Искать подвал.

      – Он не здесь, он на террасе. Вход слева. Я там уже был.

      – А я, Александр, там еще не был.

      Четверо незваных гостей расположились в каминном зале: все в темных одеждах и перчатках, как в кино.

      – Не понимаю, зачем они отключили отопление.

      – Баран ты, Андрюха. Это не они, это мы отключили. Точнее, я. У Коли здесь все на электричестве.

      – И отопление? Это же так дорого, я пробовал. Аж три года, пока счетчик электронный не поставили. И как ловко поставили, гады: на самую макушку столба, и с центральным слежением, и с каким-то хитрым устройством, что и пультами не остановишь, как в прежние времена. Так я и с левой проводкой за свои жалкие сто квадратных метров по восемь тыщ платил, а у этого аж триста. Это, как минимум, двадцать четыре.

      – Для него двадцать четыре тыщи, как тебе двадцать копеек. Электричество воздух не сушит, как газ, а у него цветов – полная оранжерея. И безопаснее. С газом – мало ли что, если без присмотра, а он по командировкам и турпутевкам таскался то и дело. Вот и весь секрет. И ничего не холодно, не бряцай. Времени мало прошло, еще остыть не успело. Это ты, Андрюх, от страха трясешься, а не от холода.

      – Да ты что на меня наговариваешь? Не помнишь, в каких передрягах мы с тобой бывали? Я сроду никогда ничего не боялся.

      – Сам сказал, что боишься темноты.

      – Сам ты темнота. Я боюсь по темноте двигаться. Наткнуться боюсь и трамироваться, понял?

      – А привидений не боишься?

      – Представь себе, не боюсь. Потому что их нет.

      – Ребята, кажется, кто-то идет…, – замогильным голосом проговорила Наталья.

      Откуда-то сверху послышались едва уловимые шаги. Кто-то шел медленно и крадучись, скрывая звук. Но этот звук все-таки прорывался наружу и становился все ближе.

      – А-а-а!!! – заорали