Проклята луной. Татьяна Зингер

спальные места и осмотревшись, почти все колдуны – за исключением парочки особо необщительных – переместились в гостиную. Ева тоже не захотела прятаться в спальне. Самое время познакомиться с конкурентами. К кому бы сесть? То ли на диван, где мужчина в тоге разговаривал по мобильному телефону, а женщина, волосы которой украшали перья, дремала. То ли за столик на четверых, за которым тетка с алыми губами разгадывала кроссворд. За вторым таким же столиком лысый парень попросту ковырял в носу.

      Наконец, Ева увидела его. Спасательный круг посреди моря ненормальных. Мужчина в черной водолазке, тот, который строил ей рожицы на отборочном этапе. Симпатичный, темноволосый и кареглазый, источающий уверенность. Он полулежал в кресле, а на подлокотнике спокойно можно было усесться. Что Ева и сделала. Плюхнулась рядом, поздоровалась.

      – Вы самый адекватный среди присутствующих, – призналась она. – Не против, если я пристроюсь к вам?

      – Я лучше всех притворяюсь, – фыркнул мужчина. – Сергей.

      Он протянул ей ладонь, и Ева ответила крепким рукопожатием. Кончики пальцев соприкоснулись – удар током! – и кожа покрылась мурашками.

      – Ева.

      – Ничего себе имечко! – он присвистнул. – Нынче таких и не дают. А по-настоящему?

      Ева развела руками. Да что за напасть-то? Ей хоть кто-то поверит?! Или когда узнают, что по паспорту она вообще не Ева, а Евангелина – на смех поднимут? Отец её был глубоко верующим. Старшую дочь родители назвали в честь Святой книги, ну и заодно Евы-праматери, младшую – в честь родительницы Спасителя. Сына мечтали окрестить Андреем в честь апостола или Адамом (из понятных соображений), да не срослось у них с сыном. Мать погибла беременной.

      В детстве Еву дразнили учителя советской закалки, не приемлющие веры; дети в школе обзывались, даже младшая сестренка, которой досталось приличное имя, любила отвесить какую-нибудь колкость. Ева набрасывалась на обидчиков с кулаками; доходило до драк. Сколько она разбила носов, ух! А вечерами папа гладил по волосам непокорную дочь и, убаюкивая, приговаривал:

      – Не противься. Ты – Евангелина, это твой оберег.

      Спустя годы ненавистное имя перестало вызывать какие-либо эмоции.

      Ева смахнула наваждение, и голос папы – нежный, теплый точно парное молоко – растаял в вечернем тумане.

      – К вашему сожалению, по-настоящему – тоже.

      – Тогда приятно познакомиться. Итак, какие у вас способности?

      Сергей усмехнулся, но беззлобно.

      – Неплохо готовлю борщ, – сдерживая смех, начала перечислять Ева. – Вяжу крестиком. А, виртуозно чищу картошку, особенно в полнолуние.

      – Вы понимаете, о чем речь.

      – Тогда никаких. Организаторы приписали мне знахарство и светлую магию. А вам?

      – А я – шарлатан, – доверительно прошептал Сергей на ушко. – Просто хорошо раскрученный. Есть свой блог, передача на интернет-канале, разъезжаю по городам и селам, снимаю порчу, лечу от сглаза. Домохозяйки на мой прием записываются за полгода вперед. Вот так. А я им лапшу на уши вешаю да в