ШиКоКуГ, а также Врубель. Рассказы о художниках. Александр Дорофеев

рухнувших с утёса под напором ветра и поломавших молодую поросль.

      Он всей душой любил деревья, и даже тени, роняемые ими на траву. «Тень, – говорил Шишкин, – душа дерева!»

      Иван Иванович кропотливо изучал анатомию дерева, его физиономию и характер. В его картинах, этюдах, рисунках – познавательный, буквально научно-исследовательский подход к природе. Хотя некоторые считали, что Шишкин впадает в протокольность, мертвящую сухость и натурализм. Эти обвинения преследовали его практически всю жизнь.

      Но, так или иначе, а всех своих сверстников в Академии Шишкин затмил совершенно. Профессора из академического Совета говорили, что таких блестящих рисунков они ещё не видали. На каждом экзамене Иван Иванович удостаивался медали – серебряной или золотой.

      Медали вручали в торжественной обстановке. Награждённые должны были являться на церемонию непременно во фраках, шляпах и белых перчатках. Но Шишкин, как мог, избегал этих официальных ритуалов. Якобы его возмущали все эти условности. Но, возможно, просто смущался. Во всяком случае, свои медали он скромно, по-будничному забирал из конторы.

      Вообще-то модный во все времена скепсис разночинцев по отношению к высшему свету не миновал Шишкина. Его раздражает «цвет петербургского общества»: «… такая всё дрянь, чушь и пошлость, и на эту-то пошлую катавасию стекается пешком и в экипажах почтеннейшая публика, так называемая высшая, чтобы убить часть своего скучного и праздного времени и тут же поглазеть, как веселится публика низшая»…

      Вероятно, Иван Иванович удовлетворял чувство гражданственности, высказываясь пренебрежительно и насмешливо о чиновниках и военных, – «явятся… треуголки, каски, кокарды и тому подобная дрянь делать визиты… В какое хотите время дня, вы ежеминутно встречаете или пузатого генерала, или жердилу-офицера, или крючком согнутого чиновника, – эти личности просто бесчисленны, можно подумать, что весь Петербург населён ими, этими животными».

      Подобное весьма пустое фрондёрство было распространено в ту пору.

      Основная задача просвещённого, передового человека в те годы – сжиться с русскими вопросами, заинтересоваться судьбой всего общества. Короче говоря, художник должен служить общественным интересам!

      Часто это служение понималось, как некая обязанность язвительно подтрунивать над всеми практически сторонами российской жизни.

      О ком только не говорили едко и с насмешкой. Писатели неминуемо именовались «писаками» или «бумагомарателями». Художники – от слова «худо», «мазилки» и «маляры». Врачи – непременно «докторишки» или «лекаришки». Актёры – конечно, «шуты», «фигляры», а в лучшем случае, «лицедеи» и «комедианты».

      Впрочем, Шишкина, надо думать, куда больше занимала собственная живопись, нежели общественно-политическая ситуация в стране. В его картинах трудно увидеть отблески, например, Крымской или Кавказской войн, которые вела тогда