Родная кровь. Anne Dar

на деревенские ярмарки, и была тётя Сигрид, умеющая готовить мои любимые оладьи и любящая складывать мою одежду ровно. В разные периоды моей жизни у меня даже были волнистый попугай, панк-стрижка и коллекция серег в ушах, и в носу – то есть мои опекуны были не из тех, кто тяжело переносил бунтарский подростковый возраст и запрещал своему воспитуемому пробовать всё, что плохо в него вливается или втягивается через фильтр. Благо у меня, в отличие от многих моих ровесников, голова на плечах всегда крепко или почти крепко держалась. Однако даже правильно установленная на плечи голова не помогала мне держать в целостности свои кулаки. Я часто дралась. По-разным причинам, но, как мне казалось тогда, исключительно из благородных побуждений. В основном я заступалась в школе за более слабых детей, которых большинство выбирало для травли. Меня боялись из-за этого. Потому что я могла быть с обидчиками слабых не менее жестокой, чем они сами позволяли себе быть по отношению к своим жертвам. Однажды я сильно разбила нос спортсмену, пытавшемуся стянуть юбку с моей одноклассницы, в другой раз я заставила очередного абьюзера проглотить кусок мела, которым он разукрасил похабными словами рюкзак недавно переведённого в наш класс парня. В основном я заступалась за слабых в случаях, когда меня просили об этом сами угнетённые, но не всегда. Иногда, становясь свидетельницей насилия, я самостоятельно вступала в игру. Самый жестокий случай моего подавления насилия со стороны подавляющего большинства произошёл в моём семнадцатилетнем возрасте. Я была отличницей, спортсменкой, уверенно шла на золотую медаль, чтобы после без каких-либо запасных вариантов поступить в полицейскую академию, поэтому в выпускном классе старалась не слишком уж светиться с распусканием рук, чтобы случайно не получить серьёзный выговор и не засветиться на внеурочных занятиях, но правда заключалась в том, что я ни разу за свою жизнь так и не смогла уговорить себя на компромисс по отношению к агрессорам. Так было и в тот раз – я снова не смогла закрыть глаза и пройти мимо. У нас в школе, на два класса младше моего, учился карлик. Его, кажется, звали Грир. Отличный был парнишка, хотя я с ним вообще никак не контактировала. Просто видела его в коридорах, знала о его нашумевших математических способностях и вскользь видела по его поступкам, что он очень сильно отличается от остальных детей, но не столько ростом, сколько врождённой добротой и даже некоторой мудростью. Он ни разу не поднял руку ни на одного своего обидчика, хотя вполне мог бы уложить каждого из них одним прицельным ударом в пах. Не то чтобы его все очень сильно обижали, так как у него было и достаточно много друзей, и, судя по всему, потенциальные обидчики достаточно сильно боялись его старшую сестру, которую я никогда не видела, но о которой местные хулиганы любили говорить, как о разрушительном урагане. Однако инциденты нападок на этого парнишку всё же случались. Подобный инцидент случился и в тот день, когда я задержалась после занятий в очередной спортивной секции. Вроде бы я тогда занималась