Зажмурься покрепче. Джон Вердон

Вы знали, например, что у нее коэффициент интеллекта 168?

      – Впечатляет.

      – Да. На тестировании сказали, что никогда не видели балла выше. Дважды прогоняли ее через тест, чтобы убедиться, что нет ошибки.

      – То есть в довершение к другим ее качествам Джиллиан была гениальна?

      – О да, – кивнула Вэл, чуть оживившись. – А еще она была нимфоманкой. Об этом я еще не говорила?

      Она внимательно смотрела на него в ожидании реакции.

      Гурни сидел, уставившись вдаль, за верхушки деревьев, видневшиеся из-за сарая.

      – И от меня вам нужно, чтобы я просто занялся поиском Флореса?

      – Нет. Мне нужно, чтобы вы его нашли.

      Гурни любил загадки, но у этой истории был привкус ночного кошмара. К тому же Мадлен…

      Черт. Стоит только вспомнить ее имя – и…

      Она медленно поднималась по еле различимой тропинке, пересекавшей долину, в своем кричащем ярком наряде, ведя рядом велосипед.

      Вэл нервно повернулась, проследив за его взглядом.

      – Вы ждете кого-то еще?

      – Это моя жена.

      Они молчали все время, пока Мадлен шла к террасе. Затем женщины обменялись сдержанными кивками. Гурни представил их, упомянув – для видимости конфиденциальности – что Вэл «знакомая знакомого», которая пришла за консультацией.

      – У вас здесь тишь и благодать, – произнесла Вэл, и в ее устах эти слова прозвучали так неловко, словно были для нее иностранными. – Должно быть, здесь очень приятно жить.

      – Это правда, – ответила Мадлен, быстро улыбнулась и покатила велосипед дальше к сараю.

      – Так что? – с беспокойством спросила Вэл, когда Мадлен скрылась из виду за рододендронами в дальней части сада. – Вам нужно знать что-то еще?

      – Ей девятнадцать, ему тридцать восемь… вас не смущала разница в возрасте?

      – Нет, – отрезала она, подтвердив тоном его догадку, что разница ее все-таки смущала.

      – Как ваш супруг относится к идее подключить частного детектива?

      – Поддерживает.

      – В каком смысле?

      – Он поддерживает мое желание форсировать расследование.

      Гурни молча ждал продолжения.

      – А, вы спрашиваете, сколько он готов заплатить? – ее красивое лицо стало злым.

      – Я не об этом.

      Она как будто не расслышала:

      – Я повторюсь, что деньги – не проблема. И повторюсь, что денег у нас как дерьма, мистер Гурни. У нас бездонная яма дерьма! И я потрачу столько, сколько потребуется! – От ярости на ее кремовой коже стали проступать красноватые пятна. – Мой муж – самый дорогой нейрохирург во всем чертовом мире! Он получает больше сорока миллионов в год. Мы живем в особняке стоимостью двенадцать миллионов. Видели вот эту хрень на моем пальце? – она кивнула на свое кольцо с таким презрением, словно это был позорный нарост. – Эта блестючка стоит два миллиона. Так что, черт вас дери, не заикайтесь при мне о деньгах.

      Гурни слушал, сложив пальцы под подбородком. Мадлен успела вернуться и теперь тихо стояла на краю террасы. Как только Вэл замолчала,