Вспомнить всё (сборник). Филип Дик

осторожно – даже с этим дружелюбным, симпатичным на вид доктором. Который, кстати, явно не глуп.

      Норт закурил и окинул мальчика изучающим взглядом.

      – Когда ты связал и стал препарировать этих старых, никому не нужных уродов, – сказал он задумчиво, – тобой ведь двигало чисто научное любопытство? Ты хотел знать – и тебя интересовали факты, а не мнения. Ты хотел сам понять, как устроено человеческое тело.

      Лемюэль почувствовал, как растет его возбуждение.

      – Но никто меня не понял…

      – Да, это так, – и Норт покачал головой. – И никогда не поймет. Ты знаешь почему?

      – Думаю, да.

      Норт стал ходить туда-сюда по кабинету.

      – Я хочу предложить тебе несколько тестов. Чтобы кое-что понять. Если ты не против, конечно. Так мы сможем оба больше узнать о тебе. Я ведь изучал тебя, Лем. Читал полицейские отчеты, статьи в газетах.

      Он резко повернулся к письменному столу и извлек из ящика Миннесотский многоаспектный личностный опросник, пятна Роршаха, Бендер гештальт-тест, карты Зенера, планшетку для спиритических сеансов, игральные кости, детскую доску для письма, восковую куклу с кусочками ногтей и обрезками волос и кусочек свинца, который нужно превратить в золото.

      – Что мне нужно сделать? – спросил Лемюэль.

      – Я задам тебе несколько вопросов, а потом дам несколько предметов – поиграть. Посмотрю, как ты с ними будешь управляться, напишу пару заметок. Как тебе такой план?

      Лемюэль не знал, что сказать. С одной стороны, он отчаянно нуждался в друге, с другой – он все-таки опасался доктора.

      – Я…

      Доктор Норт положил мальчику руку на плечо:

      – Ты можешь доверять мне. Я не как те дети, которые тебя побили тем утром.

      Лемюэль вскинул на доктора благодарный взгляд:

      – Так вы знаете? Я обнаружил, что правила их игры – абсолютно произвольные. Поэтому я естественным образом решил сообразовываться с естественными целями. Когда бита оказалась у меня в руках, я ударил по голове сначала подающего, потом принимающего. А потом я обнаружил, что человеческие этика и мораль – они все устроены подобным же… – тут он осекся, потому что вдруг испугался. – Возможно, я…

      Доктор Норт сел за стол и принялся тасовать карты Зенера.

      – Лем, не волнуйся, – тихо сказал он. – Все будет хорошо. Я все понимаю.

      Лемюэль выполнил все тесты. Потом они долго сидели и молчали. Часы уже показывали шесть, за окном садилось солнце. Наконец доктор Норт заговорил:

      – Невероятно. Я сам не могу поверить в то, что вижу. Ты совершенно логичен в своих действиях, но полностью лишен таламических эмоций. Твой ум совершенно свободен от культурных и моральных представлений. Чистый, беспримесный случай паранойи при полном отсутствии эмпатии. Ты абсолютно не способен чувствовать печаль, сострадание или жалость – точнее, ты вообще ни на какие человеческие эмоции не способен.

      Лемюэль кивнул:

      – Да, это правда.

      Доктор Норт откинулся в кресле, изумленный и растерянный.

      – Даже