Что это было?. Александр Викторович Катеров

нашего жилища. При появлении луны, которая время от времени выплывала из облаков, вырисовывался темный контур леса, а промокшая береза хлестала своими ветками по мутному стеклу.

      – Вот и осень пришла. – Сказал я и подошел к отцу.

      Я присел на край кровати и посмотрел на него.

      Лицо его было мокрым от пота, который выступал у него на лбу и маленькими ручейками стекал на подушку.

      – Худо мне сынок, помру я скоро.

      – Ты это брось батя!

      – Выкарабкаешься ты у меня мужик сильный. – Успокаивал я его, а он продолжал:

      – Сам-то справишься?

      Я промолчал и положил ему руку на плечо. За окном раздался продолжительный вой волка. Мы переглянулись, а вой повторился.

      – Это он! Убей его, Витя!

      – Сам издохнет! – Буркнул я. – Ты ему кишки выпустил недолго ему осталось.

      Вой за окном повторился. Потом еще и еще раз…

      – Убей его, Виктор! Мучается он. Жалко зверя – убей!

      – Странный ты батя! Он Бекаса задрал, тебя чуть не угробил, а ты – жалко зверя! – Ответил я и вернулся к окну.

      Дождь прекратился, а далеко за лесом небо посветлело.

      Начинался новый день.

      К мокрому стеклу прилип кленовый лист, и я произнес:

      – Ты откуда взялся бродяга?

      – Чего ты там?.. – Спросил отец, а я ответил:

      – Кленовый лист откуда-то прилетел. Я что-то в округе и не встречал этого дерева.

      – Это он известие тебе принес – новости для тебя, – ответил отец и закашлялся, – а клен у нас есть, только подольше к утесу…

      – Красивый! – Произнес я, трогая лист через стекло.

      – Что за новость ты мне принес? – Спросил я, а за окном опять раздался волчий вой.

      – Витя, он недалеко…

      – Ладно, батя, сделаем!

      – Возьми Белку с собой, она хоть и щенок, но собака толковая с ней побыстрее получится.

      – Ты не переживай все сделаю в высшем классе, только ты выздоравливай, пожалуйста.

      – Я постараюсь. Ты мне морсу налей, пить хочется.

      – Батя, утро за окном – сейчас кушать будем.

      – Не хочу.

      – А давай я ушицу сварю. Я вчера окушков наловил…

      – Уговорил. – Согласился отец и попросил. – Попить-то дай!

      – Сейчас, батя, сейчас! – Сказал я и вышел в сени.

      Здесь было темно и я зажег светоч, закрепленную к стене. Огонь осветил сени, а в углу заблеяла коза Машка – виновница происшествия, случившегося накануне.

      – Ну и чего ты теперь бекаешь? Чего тебе дома-то не сидится Маша? Сколько раз тебя Бекас из лесу приводил? – Упрекал я животное, наливая морс в кружку.

      – Эх, Машка, Машка! Натворила ты бед…

      Коза затопала копытцами и жалобно посмотрела на меня.

      – Нет, дорогая, посиди-ка ты лучше дома.

      Я хотел было уже уйти, как заметил в углу сеней окровавленную одежду отца.

      – Да, досталось бате. – Произнес я, вспоминая, как вернувшись из леса, увидел страшную картину; отец весь в крови за бок держится, собака издыхает, и коза рядом бегает, как сумасшедшая.

      – А