Стань моей судьбой. Элизабет Бойл

довах трех предыдущих наследников.

      Две вдовушки, Минерва (жена Филиппа, дяди Тэтчера) и Элинор (жена его дяди Эдварда), соответственно дочери графа и барона, весьма надменны и заносчивы.

      Третья леди Стэндон, урожденная мисс Люси Эллисон, вдова старшего брата Тэтчера, Арчибальда, заставляла свет терять дар речи. Или ошеломляла. В зависимости от дня недели.

      Сегодня среда. Зажав в руке приглашение жены Тэтчера, знаменитой герцогини Холлиндрейк, Люси вышла из кареты на Брук-стрит с намерением продемонстрировать безупречное поведение и изысканные манеры. С этой целью она надела свое любимое платье из зеленого шелка и в настоящий момент обдумывала предстоящий разговор.

      «Ваша светлость, я не понимаю, о чем говорит владелец гостиницы. Повреждено целое крыло? Но когда мы уезжали, пожар почти погасили».

      Люси замерла на ступеньках. Нет! Так не годится. Из этого можно сделать вывод, что пожар возник по ее вине. Но никаких доказательств этому нет.

      По крайней мере убедительных.

      Она сделала глубокий вдох и продолжала обдумывать то, что скажет.

      «Ах, ваша светлость, как вы чудесно выглядите! Письма? Какие письма? От Минервы? Осмелюсь сказать, она сильно ошибается. Я уже написала ей, что мы останемся в Ланкашире на весь декабрь. Откуда мне было знать, что она приедет в компании восьми человек и нас всех две недели будет заваливать снегом? Но это было очень милое, уютное и веселое Рождество».

      Да, звучит так, будто у них всегда все замечательно, но это неправда.

      Она понятия не имела о том, что у леди Гиллмор аллергия на миндаль? Или что лорд Уэйнрайт обидится, когда ему укажут на жульничество в картах? Или что мистер Маки предназначен для мисс Гиллмор?

      Люси покачала головой. Испорченная девчонка! Да эта юная леди должна быть благодарна, что ей открыли глаза на то, каким негодяем оказался ее предполагаемый нареченный. Люси, разумеется, ни разу не намекнула этому мерзавцу на то, что желает видеть его в своей спальне.

      По правде говоря, она с отвращением обнаружила, что он ждет ее, голышом развалившись в ее постели.

      И если бы она одобряла его выходки, разве закричала бы и погнала его кочергой? Мисс Гиллмор и ее родители не поверили ей. Даже Минерва не поверила. И все потому, что она «эта леди Стэндон».

      Томас Уильям, бывший слуга ее отца, выгружал багаж на тротуар.

      – Вы уверены, что это подходящее место, мисс Люси? – Он настороженно посмотрел на простую дверь.

      – Это ведь Брук-стрит? – ответила она, расправляя перчатки и проверяя, должным ли образом завязаны ленты шляпы.

      – Да, – ответил он, водружая шляпную коробку на дорожный сундук.

      – И номер дома, который назвал нам дворецкий его светлости?

      Томас Уильям окинул скептическим взглядом невзрачный дом и прищурился.

      – Да, этот. Но не нравится мне все это, очень не нравится. И ее вызов, и вся эта неопределенность.

      – Мне тоже, – развела руками Люси. – Но что я могу поделать? Ведь она герцогиня. – «К сожалению…», – хотела добавить она.

      – Да уж, от нее всякого можно ждать, – проворчал Томас Уильям довольно громко. Он так давно служил семейству Люси, что без угрызений совести высказывал свое мнение, особенно ей.

      – Слишком ты мнительный, Томас Уильям, – упрекнула она его. Хотя сама не испытала приступов растерянности из-за внезапного вызова герцогини, вернее, «любезного приглашения», как милая Клапп, пожилая компаньонка Люси, охарактеризовала необходимость упаковать все имущество и со всем окружением явиться в Лондон.

      Но теперь, когда они здесь, Люси собиралась смело выступить против львицы в ее собственном логове. Она снова вздохнула и вернулась к сочинению унылого перечня объяснений и извинений, которые могли бы избавить их от предстоящей расплаты. Поскольку Люси не знала, что будет делать со своим сомнительным сборищем иждивенцев без покровительства герцога Холлиндрейка, точнее, без благосклонности герцогини. Без собственного дома, с такими малыми средствами, что о них и говорить не стоит. У нее нет другой крыши над головой, кроме той, что может дать ей мало обещающее положение леди Стэндон.

      Погруженная в размышления, Люси едва слышала, как открылась дверь, и не обратила внимания на торопливо спускавшегося по ступенькам мужчину, поскольку привыкла к расторопности слуг герцога.

      Самое время кому-нибудь из лакеев помочь бедному Томасу Уильяму, подумала она.

      Но чего Люси представить себе не могла, так это то, что мужчина не заметит на своем пути груду разнообразного багажа и, споткнувшись, приземлится рядом с Томасом Уильямом.

      Ударившись, мужчина выпалил ругательство, из тех, которые не должны касаться нежного уха леди.

      Но Люси даже не поморщилась: подобную лексику она слышала большую часть жизни, а теперь у нее полно новых забот.

      – О боже! – вздохнула Люси, глянув на мужчину, который все еще лежал, схватившись за бок. Что она будет делать, если у него перелом?

      Нетрудно