Декада. Столетие разрушения. Анастасия Юрьевна Охотина

я прятался под одеялом. А наутро мать сказала, что отец уехал в командировку… Я так испугался. Пока ее не было дома, я собрал Дану, украл деньги и мы сбежали. У отца в Санта-Лесеноре была сестра. Я позвонил ей. Она приехала и забрала нас. Конечно, она позвонила в органы опеки. А я поехал в школу Лоуренса. Весь год я боялся за сестру, что мать найдет и заберет ее. Когда я приехал летом, оказалось, что над нашей матерью идет судебный процесс по подозрению в убийстве отца. Мы сменили фамилию на Деласси и с тех пор жили с тетей. Дана ничего этого не помнит. И мы не рассказывали ей. Видишь ли, Дрейк. Не то чтоб я относился к тебе предвзято, но я всю жизнь живу и борюсь с тьмой внутри меня. А ты от пресыщенной жизни, просто так, без всякой причины променял все на тьму. У нас всех есть своя душещипательная история, но не все мы становимся убийцами.

      – Рауль… Так ты демон? – в голове Дрейка был полный сумбур. От такого поворота событий ему стало жутко. Он ожидал услышать от Рауля любую историю, но только не такую. Изобилие вопросов танцевали вальс в голове, но он смог произнести только этот.

      – Наполовину. Отец был магом.

      – А твои друзья? Они не знают?

      – Нет. И пусть так и будет.

      – Хорошо. Я не скажу никому. Но, Рауль, сила Даны однажды себя проявит, и она будет к этому не готова! Ты уверен, что защищаешь ее, скрывая правду?

      – А это уже не твое дело. Ты задал мне вопрос. Я на него терпеливо ответил.

      – Так ты говоришь… Татуировка эта сама появилась на твоей руке?

      – Да. Ну ты и мастер скакать с одной темы на другую.

      – Извини, но у меня сейчас в голове твоя информация отплясывает польку на волнах реальности. Так что мне трудно нормально, последовательно соображать. Рауль, давно это началось? Я имею в виду этот знак. Как давно он на твоей руке?

      – Этим летом появился. А какая разница?

      – Думаю, есть разница. Послушай, я действительно никогда не отличался особой верой в Богов и в легенды, но… Давай работать с теми фактами, которыми мы располагаем. Бабушка Агата считала, что увидела в небе знамения, предвещающие начало столетия разрушения, падения печатей и пришествия Бога тьмы. В этом же году на твоей руке появляется знак города, который считался сосредоточением вселенского зла. И в этом же году погибают уже две молодые девушки, говоря перед смертью «Neiteramo», что в переводе, как выяснилось, означает «ад во мне».

      – В переводе с какого языка? Откуда ты знаешь перевод?

      – Джеймс перевел. Я не спросил пока, с какого языка. Вся эта информация падает как снег на голову!

      – Не то чтоб я был подозрителен… Но эту фразу никто не мог перевести. Надо очень серьезно поговорить с этим Джеймсом.

      – Да. Давай уже поедим. Этот аромат сведет меня с ума. Я сейчас умру от голода. У меня тут где-то были вилки, кажется…

      – Ага, были… Точнее, была. Одна. Дрейк, Дана принесет посуду. Она, наверное, уже пришла, пока мы тут говорили.

      – Да, точно… – он присел