Журнал «Иностранная литература» № 02 / 2013. Группа авторов

Авраамовом. Не сомневаюсь, ты первым проникнешь сквозь вечный мрак, дабы каплей влаги увлажнить мой пересохший язык. Привет. Ивлин Во”.

      Увы, вкус меня явно подводит.

      Всемогущество абсурдно. Невозможно быть всемогущим, не будучи всеведущим, а ведь всеведение ограничивает всемогущество. То есть, если знаешь, что произойдет, сделать ничего не сможешь, кроме самого очевидного. Знание контролирует действие и ограничивает возможности. Но, как сказал Добсон, в действиях человека, если он всемогущ, логика напрочь отсутствует. <…>

      Воскресенье, 24 июля 1921 года

      <…> В этом семестре мне действительно сопутствует успех, однако и неудачи подстерегают на каждом шагу. Все, чего я добиваюсь, ко мне приходит второсортным, утратившим товарный вид. Лондж и Хейл, единственные мои соученики, которых я люблю больше себя самого, предложили мне третьестепенную дружбу с массой несуразностей и недоговоренностей. В качестве старосты я потерпел полное фиаско. Я не оправдал доверие Форда – и умыл руки; я то и дело изменял самому себе. Я трудился в поте лица, а отметки в аттестате стоят весьма посредственные. Я вел нездоровую жизнь. Я сделал многое, за что мне теперь стыдно. Вел себя мелочно, глупо, гнусно. В прошлом семестре я был всем недоволен и вел себя по-большевистски[54] – обычная история. В прошлом семестре я подчинил себе всю “скамью”[55]. И распустил соучеников. Когда же нарушения дисциплины перешли все границы, я вмешался; кончилось же все постыдной капитуляцией руководства. Когда семестр начался, на моей стороне было всё – я же вел себя бестолково и безынициативно; ко мне относились с симпатией, но без уважения. Я оказался в тени Форда и “небожителей”.

      В этом семестре Форд и “небожители” покидают колледж. В сентябре все будет совсем по-другому. А пока придется держать себя в узде. Моя цель – Оксфорд и Париж. Работать буду с утра до ночи, получу стипендию, хочу основать порядочный дискуссионный клуб и отличный журнал, который должен понравиться благонравным старшекурсникам. Перспектива – хуже не бывает; уж лучше жариться в преисподней.

      Хэмпстед, воскресенье, 7 августа 1921 года

      <…> Утром – в Национальную галерею. По-моему, Лонджу понравилось. Мы с Барбарой сделали очередное открытие: леди и джентльмен в чем-то вроде колесницы. Типичный английский восемнадцатый век – прелесть! Перекусили в “Грейвзе”: мус из лососины, безе и кофе со льдом, и отправились в Блумсбери смотреть греческую скульптуру. Оттуда на Ливерпуль-стрит[56] проводить Лонджа. Потом – в кино, а после ужина в “Куинз”[57] на Шоу. Великолепно. Сначала показали чудесную неприличную сценку из Шницлера[58], а потом “Смуглую леди сонетов” и “Разоблачение Бланко Поснета”[59]. Всё выше всяких похвал. Шоу в своем роде недосягаем. (Замечание тривиальное. Прошу будущего редактора это замечание при публикации выбросить.)

      Сегодня утром – в церковь, где думал о богохульном видении Страшного суда, о чем еще напишу.

54

Во и несколько его друзей получили в колледже за несговорчивость и агрессивность прозвище “большевики”.

55

В соответствии с иерархией колледжа, в “скамью” входило восемь ответственных за каждый “дом”.

56

Один из лондонских железнодорожных вокзалов.

57

В лондонском театре “Куинз” на Шафтсбери-авеню, открывшемся в октябре 1907 г., поначалу ставились в основном музыкальные пьесы, однако в дальнейшем репертуар театра стал классическим: Шекспир, Шеридан, Шоу.

58

Артур Шницлер (1862—1931) – австрийский драматург и прозаик.

59

“Смуглая леди сонетов” – одноактная пьеса Б. Шоу, написанная в 1910 г. по просьбе Шекспировского общества. Одноактная пьеса “Разоблачение Бланко Поснета”, жанр которой Шоу определил как “проповедь в форме жестокой мелодрамы”, написана в 1909 г.