Зеркала. Темная сторона. Мария Николаевна Покусаева

рассказ. С самого начала, то есть с того момента, когда я стояла на улице рядом с таверной и смотрела, как мимо проходят люди. Про музыку, про песни, про человека в рогатой маске, про то, как увидела это во сне, а потом еще раз – в новом сне, который сном быть перестал. Про заснеженный лес, про того, чьим именем была зима, и про места, в которых мы побывали. И, самое важное, про то, кому служило снежное чудовище, которое я встретила на границе миров.

      Нужно отдать Кондору должное, он слушал меня, не перебивая, только изредка хмурился и задумчиво дотрагивался рукой до подбородка. Даже когда я, чуть не сбившись от смущения, рассказала про поцелуй над бездной, ожидая ехидного комментария, волшебник промолчал. Если у него и возникали вопросы, кажется, он решил задать их, когда я закончу.

      С каждым словом, которое приближало рассказ к финалу, мне становилось все холоднее.

      – Я упала в реку, – сказала я и поплотнее закуталась в плед. – Меня тянуло под лед.

      И замолчала, пытаясь собраться с мыслями.

      Что там было дальше? Точнее, как мне пришло в голову это решение: вода – это почти зеркало? Меня тянуло под лед, я пыталась схватиться за него, лед ломался, пальцы хватали пустоту, а потом просто уперлись в прочную холодную корку, полупрозрачную и гладкую. Похожую на стекло.

      – Итак? – Кондор впервые за весь мой рассказ высказал нетерпение и чуть склонил голову набок.

      – Он сказал, что в мире много дверей. – Я пожала плечами. – А еще, что наша жажда жизни иногда творит чудеса. Видимо, это была подсказка, я не знаю, но я подумала о зеркале в твоем кабинете, и…

      Я правда не знала. Моя память на этом моменте становилась зыбкой, полной неясных образов, словно кто-то испортил кусок пленки, на которую был записан фильм.

      Кондор, кажется, удивился, но совсем не тому, что я догадалась, как выбраться с Изнанки.

      – Он с тобой говорил? – спросил он, подавшись в мою сторону. – Сам Хозяин Зимы?

      – Ну да, – ответила я, уставившись на волшебника. На его лице было странное выражение: даже не недоверие, а, скорее, очень сильное, злое удивление. – Кондор, я не знаю, кто это, я не знаю, что он может, а что нет!

      – Я тебе полностью верю, милая, – спокойно ответил Кондор. – Просто…

      – Просто это все равно, если бы ваш король вдруг заговорил со встреченной на улице маленькой девочкой, которая расхныкалась из-за потерянного платка, – сказала Сильвия. – И устроил премилую прогулку по собственным владениям. При всем моем уважении, миледи.

      – Вот. – Кондор указал рукой в ее сторону. – Именно так все и выглядит.

      Я всхлипнула.

      Сильвия сочувственно улыбнулась.

      – Я думаю, леди Лидделл стоит выпить чаю, – сказала она и встала с кресла. – Иначе, боюсь, она замерзнет, милорд.

      Все неприятное и резкое, что было в Кондоре, куда-то испарилось. Он устало вздохнул и кивнул:

      – Спасибо, Сильвия.

      – На благо, милорд, – ответила она уже почти у двери.

      Кот терся у ее подола.

      Почему она не воспользовалась зеркалом?

      – И если тебе не сложно, –