Однажды в Москве. Часть I. Ильгар Ахадов

выходи…

      Мы резко все выскочили. Кавказцы даже не поняли, откуда вдруг появились эти молчаливые парни в “чеченках”. Каж, подумали, какая-та служба, так как все наши – в черных униформах. Я же просто подошел и выстрелил в ногу Мураду. До сих пор гордо стоящий в стороне и общающийся с земляками кивками и репликами главарь заорал и упал. Зато вмиг замолкла остальная орущая братия. Шоковая терапия получилась. И когда вступили в действие биты и кастеты, кавказцы, поняв, что это не менты, попытались сгруппироваться и дать отпор, но у них не получалось, да и нас было больше. Единственное, что смогли, накрыли телами раненого товарища и, схватив кто что мог, начали обороняться. Перестав орать, главарь вытащил пистолет, но моментально был разоружен битой.

      Тогда я криком остановил побоище:

      – Уходите! Менты едут!

      Долго не пришлось уговаривать. Кавказцы переглянулись и молчаливо приняли решение. Быстро схватив и пихнув раненого товарища в машину, они разъехались по разным направлениям. Когда мимо проезжала машина с раненым Мурадом, из открытого окна раздался его голос:

      – Длинный, я тебя из-под земли достану, жди…

      “Рано мне туда…” – облегченно вздохнул я и мысленно поблагодарил Бога, удалось миновать крови.

      Уже в машине Митяй спросил:

      – Зачем ты их предупредил? Менты…

      – Да пошли они…

      – Но они наши менты! И тож кушать хотят. А эти чужие.

      – Кому чужие, кому не очень… Митяй, ты авторитетный мужик. Негоже нам мусоров кормить. Мало, что велят? Мож, еще в стукачи запишемся?

      Он на миг задумался.

      – Верно говоришь. Кавказ, не в обиду, я ненавижу. Но ты прав. Лучше целый Кавказ, чем один мент. Только не сболтни. Игорьку скажем, что главаря замочили. Чтоб не расстроился…

      Потому, встретить меня вышел сам директор “Ласточки” Геннадий Матвеевич – седоволосый мужчина с плутоватым взглядом. Гости мои уже сидели и закусывали. Я заметил: они выбрали столик, удобный для обзора.

      – Тебя здесь признают… – сухо констатировал Мансуров.

      Не ответив, я подсел.

      – Главное, все свежее. Кажется… – Мансуров лениво просмотрел блюда. – А то подсовывают всякую дрянь, после приходится пристреливать…

      Тут он оценивающе оглядел Геннадия Матвеевича, сияющего рядом самой любезной улыбкой. Улыбка моментально исчезла.

      – Вы ч-что!.. – пролепетал он. – Все свежо, все а-аккуратно. Рома, я не понимаю!..

      – Все нормально. Товарищ шутит.

      Тот испуганно засеменил к соседнему столу, поглядывая назад. Послышалось его ворчание.

      – Шутя и расстреливают…

      – Вообще-то, я не шутил, – с серьезной миной продолжил Мансуров, наблюдая, как Геннадий вновь навострил ухо. – Ким, помнишь последнего повара, испортившего нам ужин?

      – Китайца? – задумался кореец. – Того, которого расчленили под соус?

      – Черт!.. Ну и зверь же ты! Любишь китайцев в соусе…

      На их хохот, кажется, обернулись все посетители…

      В этот день мы хорошо посидели. Вспомнили