Мерцание страз. Рахиль Гуревич

сразу. Лизу, вот, выгнали через полгода. Через год бросили ещё некоторые, кого убедили, в отсутствии способностей. Они там все в фигурке вруны. Тренер Виолетта Сергеевна доказывала маме, что у дочки огромный рост, а Инесса не выросла. Значит, тренер ошибалась; Виолетта до сих пор, встречая Инессу во дворце, отводила глаза – Инесса стала постоянным напоминанием о непрофессионализме, вечным укором. Виолетте было бы наплевать, но она зависела от мамы Инессы, наверное она жалела, что так тогда себя вела. Инесса же ненавидела Виолетту, но мило улыбалась – самая верная тактика, самая опасная, Инесса верила всеми фибрами души, что кара настигнет Виолетту за то, что она убила в ней пятилетней мечту, не разрушила, но нарушила веру в себя.

      Инесса знала: мерцание страз закабаляет, подчиняет себе, и ты уже не можешь вырваться из фигурки до конца, даже если и понимаешь, что фигурка бесполезна, что это зло и уверяешь всех, что фигурки для тебя не существует. При неблагоприятном опыте в фигурке у Инессы бы осталась надежда на синхрон, на синхронное катание. Пусть она зыбка, но она была бы. Кот прав: иногда лучше не начинать, чем страдать как Кристина. Но Инесса чувствовала – она могла бы стать синхронисткой ничуть не хуже крайних, она командный человек и не подвела бы. А если бы не стала? В хоккее они с Лизой звёзды, это верно, может и хорошо, что так всё вышло, наверняка хорошо. Инесса наблюдала: мучения неуверенности в собственных силах, ощущение неизвестности в будущем сопровождают всех, пока они тренируются. Они говорят: тренируемся для себя. Н это враньё. Разве можно для себя убивать голеностоп и получать усталостные переломы, разве можно отказываться от ужина, а в детстве, от морожки и торта?! Нет, всё это враньё. Один раз не пройдя отбор, Инесса оказалась случайно в хоккее, так сложились обстоятельства, можно сказать судьба. Но судьба могла бы быть и другой, такая во многих американских фильмах красной нитью проходит идея. Инесса знает, что лёд – наркотик, он таит в себе и красоту, и разочарование. Поэтому сумасшедшие деды, бывшие шайбовские красавцы, такие неуёмные. Городу приходится тратить для тихой, завуалированной борьбы с ними средства и ресурсы – они на чемпионатах по фигурке болеют как на хоккее. Во льду есть магия. А в шайбовском льду точно ещё и колдовство. Инесса уверена, что терем где-то вдали, в зыбких проплешинах осеннего пролеска, мерещился ей вроде как на самом деле, он точно был… Кто-то из того терема сделал так, что Инессу стали искать родители Лизы, кто-то из того дома нашептал Лизиному дедушке об идее создать женский хоккей в Шайбе.

      Но если отмести от себя мракобесные мысли, то всё равно что-то удивительное, не похожее на другие виды спорта останется. И это что-то скольжение, это вроде как идти по воде, пусть все апостолы на свете и их учитель простят Инессу о таком сравнении. У Инессы в хоккее – скорость и рисунок игры. В фигурке – рисунок катания, и когда-то именно рисунок стоял на первом месте. Давным-давно женщины отвоевали себе это вид, а потом и короткие юбки