Мерцание страз. Рахиль Гуревич

мне захотелось сделать маме Вани приятное, мы все были в шоке, даже подружка моей дочки Лиза…

      – Лиза, которая всем хамит и посылает в пешие путешествия?

      – Очень жизнерадостный ребёнок, – мама никогда и ни о ком не отзывалась плохо, – Лиза и та расплакалась. Никто не думал, что такое возможно, понимаете? Дети впервые столкнулись со смертью… И я представила, что жизнь раскололась на «до» и «после» понимаете? И вот такой родился костюм… Сам родился.

      – Так уж и сам?

      – Да.

      – Я предлагаю вам сотрудничество.

      – За процент? Не надо. Я не нуждаюсь в посредниках, – мамино лицо стало жёстким, непреклонным, губы тонкие, рот – щель.

      – Нет, нет: вы меня не так поняли. Без всякого процента и на ваших условиях. То есть всё ваше в смысле финансов.

      – Д…д…да-а-а, – после мама рассказывала, что ей стало жутко неудобно, ведь тогда на хоккейной коробке, она решила, что валяется бомж, пускай и в приличном пальто и в свитере, который вязала её сокурсница – одна из лучших ручниц-вязальщиц. А гость оказался не тем, кем казался, без его протекции остальные портнихи города, задействованные в шайбовском бизнесе по пошиву костюмов, её бы не пустили, могли бы вредить.

      – Видите ли. Во дворце есть такая девочка – Настя, вы её видели тогда, когда я на льду валялся первого января, она ещё из машины выбежала.

      – Настя – дочка большого дяди.

      – Да. Она дочь сотрудника администрации.

      – Не скромничайте. Она же дочка мэра. – Улыбнулась мама.

      – Пока заместителя главы администрации, но скоро он станет мэром. Так вот: я её личный хореограф, ну и буду помогать другим нашим фигуристкам ставить программы, по мере загруженности. И мне очень хотелось бы, чтобы костюмы ей шили только вы. И ещё – готов вас рекомендовать, советовать, если вам это надо, всем девочкам.

      Руслан Ибрагимович долго сидел, разговаривал и с Инессой, и с мамой. Инесса про себя прозвала его Кот. А потом оказалось, что все его так зовут, он со всеми шутит про уши под шапкой…

      Мама пожаловалась Коту на отлуп в фигурном катании, Инесса показала, как сама занимается растяжками:

      – Чтобы не задавались. А то фигуристы всегда задаются, – пожаловалась Инесса.

      Она и станцевала Коту. Инесса часто тогда танцевала дома, вспоминая походы на ритмику и хорео в дом культуры. Кот всё похвалил: и танцы, и растяжку. И заметил, что в хоккее больше перспектив, рассказал о своём театре, и об интригах, из-за которых он оказался за обочиной жизни, горячо стал доказывать, что в фигруке то же самое, помноженное на амбиции родителей – Инессе просто повезло, что её не взяли, пусть другие себе психику портят и ломаются в прямом смысле слова.

      – Но в хоккее ломаются ещё больше.

      – В женском же запрещены силовые приёмы, разве нет? – задумался хореограф.

      – Не знаем мы, вид новый, да и выбора особенно нет.

      – Это верно. Но не жалейте о фигурке, умоляю! Хуже лишь в балете, да везде субъективность, в бальных танцах, в спортивном рок-н-ролле, нужно выбирать честный популярный спорт.

      Теперь они с мамой