Мерцание страз. Рахиль Гуревич

с места.

      – Во наглые, – возмутилась мама. Всё это время она стояла вдалеке, отошла от Инессы, чтобы не мешать общению.– Заехали на детскую площадку! Как так можно?!

      – Мама! А почему зверику стреляют в глаз?

      – Чтобы шкурку не портить, но это далеко не у всех охотников получается. Существует сортность у меха для шкурок, которым в глаз не попали.

      – И какой сорт у Насти?

      – Ты заметила: она даже не спросила, как тебя зовут? Это некрасиво, невежливо.

      – Она очень любит красивые вещи. А почему, мама, она гордится, что мех с диких?

      – Просто бывает мех с животных домашних.

      – А какой лучше? Дикий? Она же поэтому кичилась, да, мама?

      – Наверное. Но я тебе по секрету, Инесса, скажу – на детские вещи идёт самый плохой мех.

      – Почему? – Инесса и мама впервые столкнулась с таким повальным увлечением мехом в Шайбе. Тут и в шапках лисьих ходили, и в жилетках меховых по осени, у соседки Галины Мурмановны тоже была жилетка. Она говорила, что им много меховой «одёжи» привозят из соседнего города – из Пушноряда, старинного города охотников и пушнины.

      Мама что-то ещё рассказывала о мехе, но Инесса не слушала. Она радовалась, что удалось поговорить с девочкой. Настя заносчивая, но такая же дерзкая как Лиза: как она командовала – смело, не боялась! Инесса бы так никогда не смогла кому-то так ответить. Это же стыдно и неприлично.

      – Странный какой лежачий дядя, мама. У него жёлтые глаза как у кота.

      – Не знаю, не увидела, печень у него больная. Ладно, Иннусёныш, давай кататься, а то снег начинается.

      Встали на коньки. Мама каталась сносно, хоть и не очень уверенно, во всяком случае не падала, а Инесса… Как она мечтала о коньках весь декабрь, ей казалось, что она встанет на коньки и сразу покатит, как все, кого они видели на озере. Но, увы, ноги разъезжались, она еле ползла, цепляясь за маму сразу двумя руками… После Инесса отдыхала, сидя на снегокате, а мама чистили каток – чтобы было видно, где выбоины.

      – Смотри под ноги и сразу станешь меньше спотыкаться.

      Но снег настырно падал и снова маскировал ловушки для новичков – так мама прозвала ямы и кочки.

      Город жил на катках в новогодние праздники. Это общее место, объединяющее развлечение, семейный отдых – и для молодых, и для не молодых, и для пожилых, и для совсем старых. Каждый день теперь они выходили на лёд. Оказалось, что дети, неумеющие кататься, в Шайбе тоже есть. Чей-то дедушка, хоккеист в отставке (он так представился), научил Инессу правильно падать и передвигаться – шагать по льду, поднимая ноги как солдат и расставив руки как канатоходец:

      – Ты, девочуха, не старайся катиться. Иди, типа ты без коньков, и руки в стороны держи для равновесия.

      Инесса стала так «шагать», и к Рождеству покатила по чуть-чуть, с мамой за руку, но покатила! Инесса быстро научилась скользить и отталкиваться, ей не нужны стали борта хоккейной коробки. Теперь они даже не боялись ходить на озеро. Хоккеист в отставке встретился им с мамой и на озере, похвалил:

      – Отлично для начала, просто отлично. Продолжайте