Четверть Луны. Massimo Longo

сильно отличалась от него: пятнадцать лет, короткие чёрные волосы и живые, любопытные глаза. Двадцати четырёх часов в сутки ей не хватало, чтобы успевать сделать всё, что её интересовало.

      Джулия тоже была очень активной, но в отличие от дочери, её волосы были светлыми и кудрявыми, она была полновата, но энергична и решительна, в общем, типичная сорокадвухлетняя мама, всегда занятая и разрывающаяся между работой и семьёй.

      Пришло время ужина, но из комнаты Элио не доносилось никаких звуков, только полная тишина. На самом деле, он и не пошевелился, оставаясь в той же позе, которую принял, когда упал на кровать и одел наушники.

      Послышался звук ключа, поворачиваемого в замке входной двери и в этот же момент, не дав двери даже открыться, искажённый и жалующийся голос Джулии обрушился на мужа:

      — Так больше не может продолжаться!

      — Дай мне войти, милая…

      Джулия поцеловала мужа, ни на секунду не переставая жаловаться.

      — Снова Элио, да? — безропотно спросил мужчина.

      — Да, он! — ответила Джулия.

      Этот диалог происходил пока Карло, доставая контейнер для еды и оставляя его на кухне, пошёл положить в шкаф сумку, которую он брал на работу с запасной рубашкой внутри, которую он уже носил с собой из-за сильной жары, несмотря на то, что был только конец мая.

      Это был спокойный мужчина, ровесник жены, высокий и худой и его волосы, уже почти совсем седые, когда-то были цвета воронова крыла, как теперь у его дочери. У него было вытянутое и впалое на щеках лицо, на орлином носу он носил металлические очки с круглыми линзами.

      — Мы можем поговорить после ужина? — мягко спросил он жену, надеясь её успокоить

      — Ты прав, милый — ответила она, но, сама того не осознавая, продолжила жаловаться до самого начала ужина.

      К счастью, Гайя, не умолкая, рассказывала о проведённом дне, облекая даже небольшие удачи в ироничную и забавную форму.

      Она как раз закончила накрывать на стол, когда мать сказала:

      — Иди и позови Элио.

      — Бесполезно, — ответила она — он и не пошевелится, если только не придёт отец...

      Джулия продолжала жаловаться мужу:

      — Он не выходит из своей комнаты с тех пор, когда я привезла его из школы, ситуация ухудшается.

      — Но мы же решили, что он должен начинать возвращаться сам?

      — Я была в том районе, потому что делала покупки...

      — У тебя всегда есть повод защитить его, а потом ты жалуешься!

      Карло неодобрительно покачал головой, не соглашаясь с женой, поднялся с дивана и пошёл звать сына.

      Вошёл в комнату без стука и нашёл его таким же, каким его видела в последний раз мать. Его пустые глаза были устремлены в потолок, белые наушники всё ещё были надеты на голову, и даже ботинки...

      Карло не мог узнать в этом парне мальчишку, которого он возил на велосипеде. Сейчас ему уже исполнилось тринадцать лет и он был таким же высоким, как отец; из-за лени он разгладил свои белые детские кудри, чтобы не ухаживать за ними. Его зелёные