Истребление монстров. Для слабаков. Аннетт Мари

снова взяла в руки письмо и уставилась на мамино имя, написанное ее знакомым почерком.

      – Робин, как умерли твои родители?

      – Авария на дороге, – разом охрипнув, просипела я. – Ночью, в дождь. Не справились с управлением и упали с эстакады. Они умерли еще до приезда скорой помощи.

      Амалия сочувственно смотрела на меня, плотно сжав губы.

      – Шестое апреля, – прохрипела я. – Она написала это письмо за неделю до смерти.

      Я резко поднялась на ноги и, зажав в руке письмо, стала пробираться к выходу по обломкам. Амалия тактично осталась на месте и углубилась в изучение остальных бумаг в папке.

      Спотыкаясь и оступаясь, я выбралась на подъездную дорожку. Низкие тучи сплошь затянули небо, и мое залитое слезами лицо обдувал резкий ветер.

      Мама опасалась за свою жизнь – и за жизнь нашей семьи. За неделю до смерти она умоляла дядю Джека помочь ей. Позвонил он ей или проигнорировал ее мольбы? Неужели он оставил ее наедине с таинственной надвигающейся опасностью, зная, что ее смерть даст ему шанс заполучить гримуар?

      В любом случае гримуар он получил. И первое, что сделал – призвал демонов, вызнав секретные имена, и продал их гильдии изгоев. Моя мать всю жизнь прятала гримуар, а он предал эти усилия через жалких несколько месяцев после ее смерти.

      Я держала драгоценное письмо в одной руке, а другую сжимала в кулак, так что ногти впились в ладонь.

      – Payilas?

      В ответ я испуганно пискнула. Зуилас стоял в нескольких футах и пристально разглядывал меня.

      – Что? – спросила я, вытирая слезы.

      – Ты ранена?

      – Нет.

      Он недоверчиво взглянул на меня. Раз он спросил, не ранена ли я, значит, плач у него, по всей видимости, ассоциировался с ранением. В общем, он был недалек от истины, но сейчас у меня не было ни сил, ни желания пускаться в объяснения своего эмоционального состояния.

      Его хвост нервно дергался из стороны в сторону.

      – Пахнет болью, я чувствую.

      Я немного отступила назад.

      – Ты чувствуешь запах боли? Как?

      Его ноздри раздувались.

      – Я не чувствую запаха твоей крови. Где у тебя болит?

      – Я не ранена. – Вздохнув, я взмахнула письмом. – Это написала моя мама. Она умерла семь месяцев назад. Мне больно от мысли, что ее больше нет.

      Зуилас склонил голову набок.

      – И это тебя ранит?

      – Да.

      Долгая пауза.

      – Zh’ūltis.

      Я даже не поморщилась от того, что он назвал меня глупой из-за того, что я горевала по маме. Он же демон. Горе и любовь были выше его понимания.

      – Это свойственно людям. Ты не поймешь.

      – Hnn. – Он огляделся. – Если бы ты была сильной, тебе бы не было больно.

      Я закатила глаза и вытерла последнюю слезинку. Очередная подколка по поводу моей слабости. Не ответив, я пошла к гаражу, в котором осталась Амалия.

      – Ты не была готова потерять тех, кто тебя защищал.

      Не обратив внимания на эти тихие слова, я обернулась к демону.

      – Что