Год хорошего Кощея. Анастасия Деева

сгорела, повергла её в мрачную печаль. Больно на душе было всю дорогу до терема.

      Теперь, когда Метла оказалась рядом, у бабы и настроение улучшилось.

      – Прохор Васильевич, а тебе зачем Волшебное Зеркало? – спросила Василиса, скидывая ногами снег с крыльца.

      Царевич подкрутил пшеничный ус, подбоченился и сказал:

      – Хочу узнать, как стать главным героем на Руси. Чтобы вас, погань нечистую, истребить.

      – Кого это – нас? – спросила его баба.

      – Тебя… Кощея Бессмертного … Змея Горыныча…

      От неожиданности Василиса остановилась.

      – Опоздал ты, царский сын, с подвигами. Змея Горыныча лет сорок назад извёл Иван-богатырь. О Кощее Бессмертном уже тридцать восемь лет в наших краях никто и слыхом не слыхал, – она снова улыбнулась своей невесёлой, горькой улыбкой. – Не с кем тебе, добру молодцу, сразиться. Вот и воюешь с бабой, вроде меня, да с котом.

      Царевич, который к тому времени уже совсем продрог, поёжился и спросил неприязненно:

      – А ты никак врагов земли русской покрываешь? Откуда такая точность? С чего взяла, что нет ни Кощея, ни Горыныча?

      – Да не покрываю я никого, – баба принялась снова отгребать снег. – У самой к Кощею давние счеты. Да только нет его. Некого мне, горемычной, к ответу призвать.

      Молодец закрыл рукавицей замерзший нос и высказался:

      – Разобраться с вашей поганью только мне можно! Потому как я – богатырь. Мечом, копьем, стрелой каленой врага поразить сумею. Мне и положено подвиги совершать. А твоё дело – снег разгребать. Ясно?

      Василиса не ответила, занялась работой. Прохор оглядел ещё раз поляну и произнес задумчиво:

      – Ничего. Волшебное Зеркало даст ответ, где вся ваша сила нечистая прячется. Никто не уйдёт от моего меча богатырского, – он посмотрел на крыльцо, подумал и достал из седельной сумки маленький топорик.

      – Кузьма! Бабка пусть гребёт снег, а ты замок сбей! – С этими словами он метнул топор в столб на крыльце.

      Остриё глубоко вошло в сруб недалеко от стремянного. Тот испуганно покосился на него и взялся за топорище. Но не тут-то было. Как ни тужился мужичонка, у него силёнок не хватало справиться с задачей. Если царевич считал себя богатырём, так было за что. Силушкой природа-матушка его не обделила. А вот Кузьме недодала.

      Баба посторонилась, пропуская царского сына перед.

      – Зачем тебе главным героем на Руси быть? – спросила Василиса ему в спину. – Кота моего обижать?

      Царевич выдернул топор из столба, и, поигрывая им, приблизился к дубовой двери.

      – Зачем подвиги? – он ударил по скобе пару раз.

      Заржавевший металл сопротивлялся недолго.

      – Эх, лягушка ты тёмная! – Прохор зашвырнул замок в сугроб и обернулся к бабе. – Подвиги молодцу нужны для славы доброй! А ещё затем, чтобы… жениться!

      – Без подвигов невесты перед тобой что… совсем… никак? – иронично спросила Василиса.

      – А мне не любая невеста нужна, – царевич потянул дверь на себя. Та не шелохнулась.

      – А