Связной. Борис Штейман

год ездили на воды.

      – Разрешите присесть?

      – Да… пожалуйста. Я тут жду одного знакомого, а его все нет и нет. Я даже начала беспокоиться. Вдруг с ним что-то случилось? – Она вопросительно взглянула на Виталия Петровича. – Есть люди, которые всегда что-нибудь забывают. – И она погладила рукой скатерть. – Я сама всегда что-нибудь забываю и очень расстраиваюсь потом.

      – А я практически никогда ничего не забываю, – ответил он очень серьезно. – И это, как мне кажется, нехорошо.

      – Почему? – мягко улыбнулась незнакомка.

      – Раз человек забывает, значит или ему надо много о чем помнить, и тогда он, естественно, что-нибудь да забудет, или у него богатый внутренний мир и ему не до разных бытовых мелочей. А человек, который ничего не забывает, скорее всего, педант, сухарь. От него трудно ждать неожиданных душевных порывов. В общем, как говорят, без полета.

      Официантка принесла заказанное и строго сказала:

      – У нас пересаживаться нельзя! Извольте сесть за свой столик! Иначе я обижусь!

      «Ревнует…» – довольно отметил Виталий Петрович.

      – Я думал, что раньше не было так строго, – смиренно произнес он. – Я сейчас пересяду, если вы так настаиваете.

      – С этим всегда было строго, – оживилась официантка. – Я этот вопрос специально изучала. В библиотеке. Даже в средние века было строго. Все всегда сидели только на своих местах. А тем более сейчас, когда каждую минуту может быть проверка. Я не хочу, чтобы мне из-за вас попало.

      Виталий Петрович вспомнил один из своих старых, уже изрядно потрепанных от частого употребления, снов… Вокзал. Проверка документов. А он только приехал с дачи. Немцы в серых мундирах и касках, с автоматами, цепью выстроились на перроне. Он понимает, что попался. Да еще в руках дурацкие корзины с яблоками, которые почему-то из-за жадности он никак не может выбросить. Кругом паника. Народ мечется. Все пропитано ужасом, страхом и безнадежностью. Какие-то счастливчики уже по ту сторону цепи спокойно расхаживают. А у него документы в совершеннейшем беспорядке. В паспорте на фотографии он с огромными усами. То есть совершенно другая личность. В общем, дело пахнет керосином. Он бегает по каким-то запасным путям. Решает снова ехать на дачу и там схорониться. Забить окна, двери. Ибо осень. Падают листья. Запустение. Вроде бы и не живет никто… Но электрички в обратную сторону отменены. Никак не вырваться. Его чуть было не затянули в очередь на проверку документов. Но удалось в последний момент выскочить. Наконец он бросил корзины и каким-то чудом по крышам багажного отделения выбрался с вокзала.