Белый олень. Часть 3. Одинокий волк под луной. Николай Александрович Юрконенко

черными раскосинами заспанных глаз, прыгающие от страха губы, худенькие руки, судорожно сжимающие обшарпанный английский «Бур». Должно быть точно такую же картину являл в эту минуту и сам Сергей, но он не мог видеть себя со стороны, лишь обостренно ощущал, как онемело и оделось льдом все тело, как одеревенели губы. Он не знал, что ему делать, а сознание для чего-то подсказало, что этот мальчишка по национальности – пуштун, ибо на его голове красовался знаменитый головной убор-блин, под названием паку'ль6, или как его еще называли русские солдаты «пуштунка» или «нуристанка». Одет парень был почему-то в черно-белый демаскирующий, плохо подходящий для партизанских действий пуштунский хет парту'г7, обут в ча'бли, некое подобие сандалий.

      Кто-то из двух юношей: афганец или русский, должен был выстрелить первым, чтобы убить другого… Кто же? Неизвестно, сколько бы еще длилась эта немая сцена, если бы молодой пуштун не начал поворачивать в направлении русского парня свою неуклюжую винтовку. Наверное, он имел больше прав, чтобы начать первым, потому что стоял на своей родной земле, защищал ее от чужеземца, лучше вооруженного, лучше одетого, сытнее накормленного, пришедшего из далекой загадочной северной страны для того, чтобы рыскать по лесам и горам, вылавливать и расстреливать его соплеменников, братьев, сестер, родителей, друзей…

      Так или не так он думал, Сергей не знал, да и не мог знать, а молодой душман уже прищуривал левый глаз, поудобнее прилаживал впалую щеку к прикладу своего допотопного оружия. Если бы он не стал это делать, а бросился наутек, то Сергей точно не выстрелил бы ему в спину, а пальнул бы в воздух, чтобы предупредить товарищей. Отслеживая его движение, Сергей вдруг отчетливо понял, что мальчишка еще никогда и никого не убивал – опытный боец не стал бы в этой ситуации целиться в голову противника, а выстрелил бы навскидку в грудь или в живот, куда промахнуться было просто невозможно на этом расстоянии.

      По самоощущениям Сергея, всё происходило как в замедленной киносъемке, но на самом деле действие развивалось стремительно. То, что не успел сделать юный афганец, сделал опомнившийся, наконец, Сергей, за его плечами все же была учебка десантных войск, кузница универсальных воинов, а еще в этот самый миг его мозг пронзила короткая, но яркая вспышка памяти: сухой черный карагач и на его толстой ветке окровавленное тело Сашки Поспелова. Именно это воспоминание помогло сконцентрироваться, чтобы отомстить за смерть друга и спасти самого себя. Стремительно и гибко пригнувшись, как учили, не вскидывая автомата, а прямо от бедра, Сергей надавил на спуск и тут же ощутил, как оружие забилось в его руках.

      Он не видел того, что произошло дальше. Пришел в себя лишь тогда, когда автомат перестал дергаться – в магазине закончились патроны. Открыв глаза, понял, что стрелял, зажмурившись от страха, и сперва никого не увидел перед собой. Потом рассмотрел – впереди что-то белело. Сделал несколько тяжелых шагов, словно

6

Паку'ль – пуштунский мужской головной убор.

7

Хет парту'г – пуштунская мужская одежда.