Буря слов 3. Яна Демидович

леди, – облизав губы, начала она, но портрет уже исчез, обратившись в насекомьи останки. Желудок взвыл, как некормленый пёс.

      «И что мне делать с тобой?» – раздражённо подумала Фэй, открывая шкатулку с мёртвым-живым сердцем.

      Она впервые видела такое. Никогда не слышала о таком. Фэй, обладавшая вековой памятью фэйри, не знала, что такое бывает.

      «Спросить Принца? Или Рыжего Роба?»

      Фэй тронула сердце длинным пальцем и слизала с кожи кровяной отпечаток.

      Невкусно. Как всегда. Но…

      Ту-дум!

      Фэй невольно усмехнулась.

      Провоцируешь, да? Играешь?

      Сердце притягивало взгляд, во рту копилась слюна. И Фэй не выдержала. Куснула, точно книжная Алиса при виде надписи: «Съешь меня».

      И…

      Горько. Сладко.

      Вкусно.

      Глаза Фэй полезли из орбит, губы дрогнули в не верящей улыбке…

      А потом её скрючило в три погибели.

      Захрипев, Фэй повалилась со стула. Казалось, в каждую клеточку тела вонзились невидимые крюки, что драли, мучали, тянули… В глазах вскипели слёзы, тело пробила дрожь…

      И Фэй отпустило.

      Сглотнув, она медленно поднялась. Взгляд её был прикован к надкусанному сердцу.

      «Что. Это. Было?»

      Рука вдруг сама потянулась к опрокинутой шкатулке. Выругавшись, Фэй отпрянула.

      «Что за фокусы?!» – с яростью подумала она. В голове гудело, как, наверно, гудит после попойки. Кусая губы, Фэй отступила к двери.

      «Надо подумать. Надо… спросить Принца».

      Фэй вышла – почти выбежала – в сад. Свежий воздух тут же заледенил лёгкие, защекотал ноздри. Привёл в порядок звенящую голову. Фэй двинулась к калитке мимо яблони, мимо могилы Мёртвого Пса и тут…

      – Дарси, – выдохнули губы.

      Фэй не поняла, как оказалась на том самом месте. Перед глазами её прыгал щенок – широкомордый, со складками на шкирке. Он бодал её широченной башкой, лизал руки горячим языком… И Фэй, смеясь, вместе с ним каталась по траве, да всё приговаривала: «Дарси, Дарси…»

      – Дарси, – дрожа, повторила Фэй, и в груди её что-то заклокотало.

      Его звали Дарси. Любимого, славного… убитого пса.

      Лишь спустя пять минут Фэй осознала, что лежит под яблоней и рыдает, стуча по земле кулаками. Воет, как раненый волк.

      Стоило это понять – и вой прекратился.

      Стоило Фэй – дрожащей, растерянной – встать на ноги, как на втором этаже задёрнулась занавеска.

      «Офелия. Она видела меня!» – подавив дрожь, поняла Фэй.

      Руки сжались в кулаки. Повыше задрав подбородок, Фэй пошла обратно в дом –наказать «маму». Нечего ей подглядывать. Принц и сердце подождут.

      …Однако на лестнице Фэй притормозила. Взгляд её упёрся в рамки с фото: вот Офелия и Гэвин в свадебных нарядах, вот незнакомая старушка с младенцем на руках, вот…

      Горло Фэй сдавило. Точно незримая рука, протянувшись с фотографии, стиснула её мёртвой хваткой.

      Фэй смотрела на десятилетнюю Фэйт. На маму и папу, сидевших по бокам от неё. И…

      Радость. Гордость. Любо…

      – Нет! – Фэй отшатнулась, едва не сломав перила.

      Во