Буря слов 3. Яна Демидович

– неправда. Но, знаешь, так хочется увидеть их! Красивых, с крылышками…

      Джанет вздохнула ещё тяжелей, и Фэй чуть не закатила глаза.

      Вот ведь глупая. Не понимает, что наткнулась на Подкидыша фэйри, не знает, что ходит по грани. Ведь в сказках написано одно, а в жизни всё не так.

      Теперь мало кто из людей верит в фэйри. Не то время. А ведь напрасно…

      – Жаль, что неправда. Мама говорит, надо взрослеть, а я…

      Джанет вдруг осеклась.

      Фэй ещё не успела поднять голову, когда почуяла Принца.

      – Милые дамы… Можно мне к вам?

      У качелей, прислонясь к тису, стоял высокий юноша с жемчужной серёжкой в левом ухе. Глаза цвета ирландских мхов неотрывно смотрели на Джанет, губы – улыбались.

      – Я… я пойду, – сглотнув, быстро проговорила Джанет и вскочила на ноги. Принц в секунду оказался ближе.

      – Куда ты, лапочка Джанет? – промурлыкал он, беря и пропуская сквозь пальцы её золотистую прядь.

      Побледнев, Джанет попятилась к Фэй, что так и сидела на качелях. Словно в поисках защиты.

      На лице Фэй не дёрнулась ни одна мышца. Зато Принц снова пошёл в мягкую атаку:

      – Ты не рада мне, лапочка?..

      Джанет попятилась, побледнев ещё сильней.

      – Из… извините!

      Покрепче перехватив книгу, Джанет развернулась на каблуках и побежала с немыслимой прытью.

      Проводив её масляным взглядом, Принц вздохнул и посмотрел на Фэй.

      – Всегда она так. И что не нравится?

      – Ты и не нравишься, – честно ответила Фэй. – Она тебя боится, сто раз мне говорила. Мол, красивый маньяк…

      Принц расхохотался, запрокинув голову. Затем, изящно ступая, уселся на сиденье, ещё хранившее девичье тепло. Потёрся носом о верёвку, что недавно держала рука Джанет. Лизнул, будто кот – след мышки.

      – Чудесная, сладкая… – прошептал Принц и тихонько запел приятным баритоном: – Дитя, я пленился твоей красотой… Неволей иль волей, а будешь ты мой2…

      Повинуясь его голосу, задвигались травинки. Даже камни, раскалённые солнцем, стали подпрыгивать, как воробьи. Даже Фэй – уж на что стальная особа! – принялась ёрзать на сиденье.

      Бойся, когда напевают фэйри. Трепещи, когда поёт их наследный Принц…

      – Что ж, – оборвав песню, сказал Принц и лениво, с удовольствием, потянулся. – Как делишки, Фэй? Ещё не кокнула своих?

      – Нет, – холодно бросила Фэй в ответ.

      – А когда?

      Фэй не ответила, и Принц по новой расхохотался. Он был весел настолько, насколько она мрачна, порывист настолько, насколько Фэй – флегматична. Казалось, Принц полон эмоций до предела. Вот-вот взорвётся. Он безмерно любил всё новое, запретное… то, на что сородичи не могли глядеть без презрения.

      Например, Подкидышей.

      Фэй, не человек, но не фэйри, знала, что такие, как она, – второй сорт. Всего лишь смертники, что исчезнут с лица Земли вскоре после исполнения миссии.

      Да только ей на это было плевать. Всем плевать – но не Принцу.

      Любящий быть не как все, Принц частенько заглядывал к ней в гости, встречал на улице,

2

Строки из баллады «Лесной царь» И. В. фон Гёте в переводе В.А. Жуковского.