Фаина Федоровна. Ирина Степановская

нам предстояло провести вместе. Я с трудом пробиралась по утрам по коридору нашей поликлиники между ждущими пациентами, и иногда довольно часто слышала адресованный мне грозный окрик перед дверью моего же кабинета:

      –Куда без очереди?

      Чей-то смущённый голос шептал из толпы:

      –Врача пропустите…

      И ответный возглас полушёпотом:

      –Такая молодая?

      Я отворяла дверь, а она уже вставала мне навстречу со своего места, шла, будто пританцовывая маленькими ножками в детских хлопчатобумажных коричневых чулочках в резинку и в кожаных тапочках на скользкой подошве, доставала из шкафа мой халат.

      –Привет, Фаина Фёдоровна. Как дела?

      –Здравствуйте! – И даже с какой-то гордостью:

      –Видели, какая сегодня толпа в коридоре? Больше, чем вчера.

      –Видела.

      Она с видом радетельной домоправительницы выдвигала мой стул. Я ставила в шкаф свою сумку, надевала халат, медицинскую шапочку, проверяла, не размазалась ли на ресницах польская тушь, водружала на голову зеркало-рефлектор, включала настольную лампу (практически такую же, как у меня сейчас) и садилась на своё место.

      –Зовите, Фаина Фёдоровна!

      Часы на стене нашего кабинета показывали ровно восемь утра.

      И она радостно подбегала к двери, распахивала её и торжественно кричала в коридор:

      –Кто первый по очереди? Давайте талон! Куда сразу все? По одному! Заходите по одному! И не толкайтесь! Не толкайтесь, я говорю… – Она сторонилась, пропуская первого больного. Я мгновенно сосредоточивалась. Здороваться не было времени.

      –На что жалуетесь?

      Женщины оказывались более собранными и сразу объясняли, зачем пришли. Мужчины же часто начинали мямлить:

      –Барышня, у меня…

      Такое обращение ко мне Фаина Фёдоровна терпеть не могла. Она вставала рядом со мной, грозная и готовая меня защитить.

      –Какая это вам «барышня»? Врача называть по имени-отчеству! Или просто «доктор».

      Тогда я ещё не читала «Мастера и Маргариту», а то обязательно бы хихикнула. Прокуратора называть Игемон. Ну, или как-то так.

      Я смотрю своего первого, пришедшего на сегодняшний осмотр пациента. Парень – бывший боксёр. Когда он пришёл ко мне, носа у него практически не было. Расплющенный кончик и две дырочки вместо ноздрей. Вот здесь уж точно без операции обойтись было нельзя. Я сделала ему искусственную носовую перегородку. Подняла спинку носа, подшила хрящ, выкроенный из его же ушной раковины, и сконструировала кончик носа. Теперь парень – красавчик. Я видела несколько дней назад (всего через 12 часов после операции, которую я ему сделала), как он разглядывал себя в зеркале в коридоре. Сначала в анфас, а потом с помощью карманного зеркальца – в профиль. Я прошла туда, куда мне было нужно, а потом минут через пятнадцать обратно, а он всё стоял и себя разглядывал. Меня даже не заметил.

      Сейчас на перевязке я меняю ему тампоны, а в глазах у меня почему-то всё болтающийся