Любовь в каждой строчке. Писатель года – 2021. Елена Наумова

избегая встречаться с Игорем взглядом:

      – Убедились, что я в порядке? И моему здоровью ничего не угрожает?

      – Да, – кивнул он, удивившись моей резкости.

      Я не могла его просто так выставить. Ждала, пока он сам поймёт, что пора и честь знать.

      – А я принёс вам мандарины. Решил, что к праздничному столу это будет уместно.

      Это было неожиданно приятно, только он не мог знать…

      – Спасибо, но я не праздную Новый год.

      – И не празднуйте, – легко согласился он. – Но мандаринов поешьте. Продавец заверил, что они очень вкусные.

      Игорь, не дожидаясь моего согласия, прошел сначала в прихожую за большим пакетом, а потом на кухню. Я же, как на верёвочке, следовала за ним, забыв, что полминуты назад хотела выставить его за дверь.

      Игорь выложил фрукты в раковину, помыл и красиво разместил на большом блюде, которое я отыскала в кухонном шкафу.

      – Я много купил. Остаток сложу в холодильник, ладно? – он открыл дверцу, вывалил запас в ящик, захлопнул холодильник и замер, уставившись на дверцу.

      Я удивилась, что он замешкался, но потом поняла, что прямо перед его глазами сейчас – наша с Мишей фотография, магнитик с юга. Довольные и счастливые, мы смотрим в кадр. На ней я – как будто не я. Та, другая. Не та, что сейчас. Постаревшая на целую жизнь.

      Игорь обернулся и серьёзно на меня взглянул:

      – Лиза, я должен спросить. Я имею в виду, что должен знать… Куртка в прихожей, мужские принадлежности в ванной, фотография…

      Он аккуратно подбирал формулировку, чтобы не показаться навязчивым. Я видела, что его это смущает, и сразу поняла, что он имеет в виду. Пожалуй, так будет лучше. Стоит расставить все точки над «И» прямо сейчас.

      – Это мой муж Миша. Он умер от ковида ровно два года назад.

      Игорь не стал ахать, охать, извиняться и соболезновать. Но на секунду мне показалось, что в его зрачках я увидела отражение своей боли.

      – Я знаю, что странно и даже ненормально хранить его вещи. Таня пыталась их вывезти, хотела отдать в какой-то благотворительный фонд. Я не дала. Так создавалось ощущение, что он жив, он рядом. Сейчас придёт с работы и спросит, что у нас сегодня на ужин.

      Я опустилась на табурет и стала теребить подол платья, поправила на руке ремешок часов, а Игорь присел напротив. Не знаю, в чём причина. Может, он так к себе расположил, а может, просто сработал «эффект попутчика» – малознакомому человеку легче говорить о сокровенном, – но остановиться я уже не могла.

      – Он врач-реаниматолог. Работал в «красной зоне». Пахал как проклятый и… в общем, он заразился сам.

      – А как же… – начал было Игорь, но я уже знала, о чём он хочет спросить.

      – Вакцина тогда ещё только разрабатывалась… Если бы, господи! Если бы! Вы не представляете себе, сколько я об этом думала. Спасло бы его это? Или всё-таки судьба? Когда он только заболел, я была уверена, что всё обойдётся. Остался в палате прямо после смены, как только пришел результат теста.