Последняя история мира. Владимир Лазарев

знаю! Весь Голос знает, а Эйвинд, почему-то, – нет!

      Женщина по-детски надулась и скрестила руки на груди. Когда Ашта злилась на Эйвинда, то делала это неизменно комично – в такие моменты казалось, будто она моложе собственного подопечного. Однако свою инфантильность Ашта могла разыгрывать только лишь перед Эйвиндом – настоящий гнев домоарки не проходил бесследно ни для кого. Упомянутого Аштой неудачливого агента, подосланного убить наследника, допросить не удалось – женщина в порыве слепой ярости одним ударом превратила его нижнюю челюсть в труху, не говоря уже об остальных многочисленных – и совсем необязательных – увечьях.

      Несмотря на то, что реакция Ашты была скорее очередным назиданием, чем праведным гневом, Эйвинд заставил себя прекратить разглагольствования. Наставница, быть может, только казалась раздосадованной, но спорить теперь было бесполезно – в ответ Эйвинд получил бы очередную бурю эмоций и наставлений. Но не успел юноша окончательно оставить на сегодня критику своей странной и бесчестной жизни, как поймал на себе резко переменившийся взгляд Ашты, прямота которого так сильно выделялась на фоне уже минувшей детской обиды, что Эйвинд невольно отпрянул.

      – Сегодня у тебя будет возможность задать свои вопросы Лильяне.

      Эйвинд вытаращился в ответ, не веря собственным ушам. Настоящий лидер Голоса изволит лично переговорить с лидером поставленным? Вот же дурная шутка. Вся суть отношений Эйвинда и Лильяны состояла в том, что им нельзя было часто видеться с глазу на глаз, чтобы – уберегите Свободные – вездесущие недоброжелатели не добрались до верхушки Голоса в случае поимки «лживого пророка». Именно ее приказам в полном неведении подчинялись последователи Эйвинда, да и сам юноша не был исключением. Для толпы Лильяна была всего лишь одним из верных послушников; для провозглашенного наследника Свободных – воплощением разочарования и неуверенности в собственном деле.

      Когда удивление отступило, на смену ему пришла озлобленность.

      – Неужто она просит личной аудиенции? Переговорить наедине с самим Эйвиндом Свободным? – юноша продолжал театрально таращиться на Ашту, на этот раз изображая оскорбленную особу знатных кровей. Судя по кислой гримасе Ашты, она не впечатлилась кривлянием Эйвинда. Подперев подбородок ладонью, женщина устало помотала головой на манер строгой воспитательницы, которая отчаялась вбить в порученное ей дитя хоть толику разума.

      – Ладно-ладно, не закатывай глаза, – примирительно улыбнулся юноша, махнув рукой. – Ты знаешь, почему я так…

      Остаток пути до «главной церкви Голоса», как называл это место Эйвинд назло своей опекунше, показался молодому наследнику невероятно длинным. Пару раз он даже пытался поторопить извозчика, но всякий раз Ашта давала ему по рукам и призывала к терпению, повторяя что-то о взрослении и «соответствующем поведении». Эйвинд слушал вполуха и не скрывал этого – предвкушение полностью завладело