Последняя история мира. Владимир Лазарев

вмешиваться, но у него накопилось столько вопросов, что учтивость была решительно им проигнорирована:

      – Значит ли это, что нас оставят в покое? Или же будет еще одно собрание? Или…

      – Отставь все сомнения, – перебил Элай своего племянника. – Это лишь начало. Церковник отвлек их, но кампания против нас уже запущена. Что там, черт побери, вообще произошло?..

      – Господин Акросиас! – неожиданно донеслось откуда-то позади.

      Повернув голову, Иэн увидел обвинителя его семьи.

      – Я надеялся, что и вы окажете мне услугу. Несмотря на то, что я послужил причиной вашего обвинения.

      Прямота святоши, при всей своей проблематичности, не могла не импонировать Иэну. Элай отплатил Николасу той же монетой.

      – Признаюсь, мне не приходит в голову ни одной причины помогать вам, распространителю гнусных слухов.

      Посол лишь сдержанно улыбнулся, будто его вовсе не обвинили в последней лжи.

      – Как бы вы ко мне ни относились, господин Акросиас, но помогать мне – в ваших интересах. Если вы и впрямь невиновны, то за вашим обвинением кроется заговор крупных масштабов. Помогите Левиафану, и Левиафан поможет очистить ваше имя.

      Элай вынужденно согласился, но подавать виду не спешил – вместо этого он молча ждал продолжения. Николас убедился, что к его словам относятся серьезно, и продолжил:

      – Мне и впрямь не обойтись без вашей помощи. Преступники должны быть пойманы в кратчайшие сроки. Акрос должен ответить на вызов вместе с Левиафаном.

      Иэн готов был поклясться, что его дядя вот-вот сорвется. Казначей строго сверлил святошу тяжелым взглядом, однако тот даже и не думал отводить глаз. Наконец Элай Акросиас шумно выдохнул, и его огромные глаза перестали полыхать гневом.

      – Так вот к чему весь этот концерт, – усмехнулся он. – Теперь у вас в кармане и мои враги, и я сам. Неплохо сыграно, господин Савиар.

      Церковник вновь улыбнулся, отдавая должное находчивости своего оппонента.

      – Иногда приходится скрывать истинные намерения своих поступков, чтобы они привели к добру, – будто цитатой из Священного Писания ответил он.

      Элай сухо кивнул в ответ.

      – Буду рад принять вас сегодня вечером в моем доме, – с этими словами казначей развернулся, и, даже не окликнув Иэна, поспешил по важным государственным делам.

                                                 * * *

      Званый ужин был организован по всем правилам гостеприимства и в кратчайшие сроки. Казначей понимал, что церковник нужен ему в наилучшем расположении духа, хотя и сомневался, что его можно подкупить лестью. Попробовать, тем не менее, стоило. От роскошной трапезы ломились столы, которые прислуга вынесла на веранду с панорамным видом на город, где Элай принимал самых важных гостей.

      Когда слуги проводили гостя к хозяину поместья, чиновник не без удивления отметил, что посол не потрудился переодеться