Расколотое небо. Светлана Талан

сильные. Даже не знаю, что делать. Наверняка знаю одно: мне терять нечего, потому я свое так просто никому не отдам. Пусть меня сначала убьют, а потом забирают.

      – Зачем ты так, брат? – сказал Павел Серафимович. – Мы, Черножуковы, сильные и живучие. Будем и дальше жить! Не так ли?

      Братья еще немного поговорили, и Павел Серафимович с женой пошли к Ольге.

      К удивлению супругов, в хате старшей дочки не было слышно привычного детского шума. Ольга, бледная, как только что побеленная стена, лежала на кровати. Ее муж тревожно и как-то растерянно поздоровался и сразу же сел на стул. Возле Ольги сидела Улянида. Она даже головы не повернула в сторону гостей. Это не удивило Павла Серафимовича и его жену: они знали чудаковатость сельской знахарки. Но то, что Улянида сидит около дочки, заставило их встревожиться.

      – Что случилось? – Мать быстро, не раздеваясь, подошла к дочери и только тогда увидела, что у той уже нет большого живота.

      Ольга утомленными грустными глазами посмотрела на мать.

      – Я потеряла ребенка, – тихо произнесла женщина.

      – Как это? Тебе же время рожать.

      – Понесла ее нечистая на чердак, – вступил в разговор Иван. – А там стремянка старая, не выдержала, обломилась перекладина, она и упала сверху.

      – Стремянка старая! – возмутился Павел Серафимович. – Сразу видно, какой из тебя хозяин! Руки из одного места выросли, что ли?!

      – Тихо! – остановила Надежда ссору, вот-вот грозившую вспыхнуть. – Нашел время упрекать! – обратилась она к мужу. – И что же дальше?

      – Дальше? – продолжил Иван. – Олеся побежала за Улянидой, а потерявшую сознание Олю я перенес в хату. Думал, что разбилась насмерть, прислушался, а она дышит, хрипло так, но дышит. У нее кровотечение началось сразу же.

      – Что с ребенком? – с тревогой спросила жена.

      – Он родился мертвым, – ответила Ольга еле слышно. – Наверное, убился, когда я упала.

      – Горе-то какое! – запричитала мать. Она не сдержалась, из глаз горохом покатились слезы. – И кто же был?

      – Девочка. Хорошенькая такая, но вся синяя, – отозвалась Ольга.

      – Где она? – спросила мать.

      – Похоронили в садике.

      – А почему же не под крыльцом? Старые люди говорили… – начала женщина, но дочка ее остановила:

      – Мама, времена уже не те. Какая, наконец, разница, где похоронена? В садике ребенку будет спокойнее.

      – А ты как, Оля?

      – Голова очень болит, – пожаловалась дочка.

      – Ударилась головой? И сильно? Не разбила? – встревожилась мать.

      – Уже кровь не идет, – низким голосом отозвалась Улянида. Она дала Ольге выпить из ложки несколько глотков темно-коричневой травяной настойки. – Это снимет боль.

      Улянида поднялась, пристально взглянула на собравшихся, словно лишь сейчас увидела их.

      – Она должна до завтра лежать на спине на голых досках, – сказала, глядя куда-то мимо. – У нее повреждена спина.

      – Что?! –