Зеркала. Мария Николаевна Покусаева

вцепившись в руку Кондора и чуть не поранившись об одно из его колец. Никакого головокружения, никакого ощущения падения или чего-то еще, о чем я читала в фэнтези, не было, только легкое сопротивление пространства, словно проходишь сквозь сильный вертикальный поток воздуха.

      После этого стало заметно холоднее, и я открыла глаза.

      Под ногами у меня был вымощенный каменной плиткой пол, сквозь трещины в котором торчала бурая сухая трава. Длинный узкий коридор убегал вперед, мягко заворачивая влево, его потолок терялся в вышине. В стене то тут, то там темнели ниши, а в нишах – колонны и статуи, увитые побегами какого-то растения, высохшими, черными, но все еще цепкими.

      Свет падал из узких окон, лишившихся стекол.

      Кое-где лежал снег, труха опавших листьев, осколки цветного стекла и птичьи скелеты, распластанные на камне.

      Я переступила с ноги на ногу и обхватила себя руками.

      За моей спиной в отполированной поверхности черного камня стояло мое сумрачное отражение.

      – Это и есть храм? – спросила я, вглядываясь во тьму внутри этого странного зеркала.

      Не про него ли?..

      – Да, это и есть храм, – сказал Кондор и коснулся моего плеча. – Пойдем.

      – А это…

      – А это обсидиан, – ответил он, не оборачиваясь.

      Пришлось догонять.

      Мы прошли мимо высоких ворот, запертых на засов, обвитый стеблями так, что, пожалуй, не разрубив их, сдвинуть его не получилось бы.

      Это место напоминало не то заброшенное гнездо, не то вымерший волшебный дворец, погруженный в чары сна. Ни жрецов, ни армии служек – только пустота и зимний холод вокруг.

      Кондор уже не держал меня за руку, он молча шел вперед, а мне приходилось на каждые его шаг совершать два. Краем глаза я замечала и разбитые витражи, и выщербленные барельефы, и еще много чего такого, и думала, что за такое отношение к храму я бы по голове настучала, будь я на месте их богов.

      Так и запишем.

      – Что здесь произошло? – выдохнула я и встала на месте.

      Изо рта шел пар.

      Кондор остановился и повернулся ко мне, наклонив голову набок. На его лице читалось удивление и очень въедливое любопытство, словно заданный вопрос стал для него сюрпризом.

      – В смысле? – переспросил он.

      – Здесь никого, – ответила я, вздрогнув от звука собственного голоса. – Ни слуг, ни священников, ни прихожан. Ворота закрыты. Все заброшено.

      Говорить было сложновато, я замерзла, и губы переставали слушаться. Я обхватила себя руками и подумала, что кое-кто мог хотя бы предупредить, что нужна куртка. Или шарф.

      Кондор вздернул острый подбородок, окинув меня задумчивым взглядом, а потом начал снимать то, что носил вместо пиджака. Не знаю, сюртук? Камзол? Пусть будет сюртук, дальше разберусь.

      – Что ты…

      – Прости, Мари, я не подумал, – сказал маг, набрасывая сюртук мне на плечи. Сам он остался в рубашке и жилете. – Я несколько рассеян в последнее время, как ты успела заметить, но, поверь, я не со зла.

      Это