Все сказки не нашего времени. Елена Александровна Чечёткина

мы и получили бессменное консервативное правительство, а вместе с ним и вечную осень. Мы не справились с искушением стабильностью. Разумеется, мы, первые, будем жить дальше… Выживать. Проживём ту жизнь, на которую обрекли себя сами. Расплачиваться за ошибки нам нечем – расплачиваться придётся вам, потомки. Надеюсь, вы сумеете справиться и с тиранией, и с климатической машиной. Простите нас. И успеха!

      Командор экспедиции «Дельта» Ральф Нильсен».

      Окно посветлело: начинался очередной ненастный рассвет. Люр потёр глаза и с судорожным зевком потянулся. Потом позвонил в космопорт Бетты и приказал подготовить его космолёт к вылету. Ну, вот и всё! Подготовка займет не меньше десяти часов. Сейчас он поспит, а днём сходит к Яну – передаст ему записи командора. Опора для «всплытия»? Он не знал. Ясно было одно: его работа здесь окончена. Дальнейшее его не касается.

      В дверь поскреблись.

      – Люр, ты не спишь?

      Чёрт! Он же забыл, что обещал Верну рассказать всё утром. Он промычал что-то утвердительное.

      В дверь просунулась горящая от возбуждения и любопытства мальчишечья физиономия.

      – Можно?

      – Заходи.

      – Аста дрыхнет, как суслик, родители пока не встали, – доложил Верн. – Ну, рассказывай!

      – Садись, – со вздохом пригласил Люр, уже понимая, что поспать до отлёта ему не удастся.

      Чёрные братья

      Безлунная ночь – тем ярче горят звёзды. Человек сходит с крылечка старой дачи, идёт к центру лужайки и задирает голову. Вроде, любуется звёздами, а может, классифицирует их по созвездиям. Такая видимость в городе невозможна, но тут – чистый загородный воздух, и небо совершенно чистое. Красота!

      Тишина. Разговор идёт без помощи звука.

      – Янтр, я тебя чувствую. Ответь!

      – Привет, Канно! Я на связи.

      – Прибуду часа через два. Садиться в этой точке?

      – Да, именно здесь. Жду!

      – Погоди! Меня не заметят? Ты уверен?

      – Уверен. Сейчас темно, в посёлке почти никого нет, а участок огорожен высоким забором. Непрозрачным. Только не включай огни, и никто ничего не заметит. А со своими землянами я сам разберусь. По инструкции.

      Человек возвращается в дом.

      *****

      Я вхожу в гостиную. Хотя дача старая, но в два этажа, и комнаты просторные. Мне рассказывали, что дача строилась еще при Сталине, для «сталинских академиков». Участки здесь огромные – по гектару, и каждый обнесён капитальным забором. Последняя родственница приписанного к этому гектару академика умерла, и наследники строят новый дом, благо места хватает. Наша бригада отделочников – последняя. Завтра хозяева приедут принимать работу. Но меня тут уже не будет.

      За три года я привык к внешности аборигенов, но скорое возвращение к своим, похоже, вновь обострило восприятие. Как в первый месяц наблюдения, я удивляюсь их розовато-белому цвету кожи, неестественному разрезу глаз и совершенно невероятной форме носа и ушей. Конечно, нас готовили, но увидеть всё самому, да еще не из «тарелки»,