Рыжее наследство. Инна Ромич

то, кем был твой Томас – англичанином или бедным шотландцем. Небось выходила по любви за него, а?

      В следующее мгновение девушка уже пожалела о своих словах. Лицо старой Кэтрин перекосилось, словно она съела кислую сливу, а из маленьких голубых глазок покатились слезы.

      – Кэт! Ну что ты, Кэт… Я не хотела, прости! – Эрика бросилась утирать слезы старой женщине своими чересчур длинными рукавами. – Господи, не нужно было напоминать тебе…

      – Ох, не смотри ты на меня, дуру старую, – закрываясь от нее руками, проговорила нянька. – Как вспомню своего Томми, так и плачу, совсем как ваш батюшка за матушкой. Его ругаю, а сама плачу.

      Девушка совсем расстроилась. Кэт нечасто плакала при ней, все больше бранила за какую-нибудь провинность, которых у нее бывало множество. А тут… Эрика почти силой усадила Кэтрин на ступеньку перед кухней.

      – Кэт, прости. Поплачь, может, тебе станет легче. – Она обняла няньку за плечи, и та понемногу стала успокаиваться.

      – Не будет мне уже легче, девочка, – грустно глядя вдаль своими выцветшими голубыми глазами, произнесла старуха. – Видно, только в могиле успокоюсь. Очень уж мы любили друг друга, Томми и я. Бывало, обнимет он меня вот так, да все горести куда-то и денутся. И никакого богатства мне не нужно было, в этом ты права… Но Бог дал, Бог и отнял…

      Старая нянька замолчала, пожевав беззубым ртом. Девушке самой стало так грустно, что захотелось плакать. «Очень уж мы любили друг друга…» Наверное, это так страшно – потерять любимого человека. Эрика крепко обняла ее. Кэтрин давно стала членом их семьи, ведь она нянчила сначала маленького сэра Родерика, а потом последовала за своим воспитанником в Тейндел, когда барон Генри Перси изгнал своего старшего сына из родового замка. Сколько Эрика помнила, нянька всегда была старой, сгорбленной и морщинистой, словно трухлявый пень на болоте. Трудно поверить, что когда-то и она была молодой… Муж Кэтрин погиб давным-давно, еще в битве при Бэннокберне[7], и с тех пор Кэт жила с ними.

      Эрика частенько просила Кэт рассказать о тех временах, и она охотно делилась своими воспоминаниями. Детьми они всегда с восхищением слушали эти рассказы, и Эрику всегда озноб пробирал, когда она думала об Уильяме Уоллесе и короле Брюсе[8], битве при Бэннокберне, о славной победе шотландцев… Лишь десять лет спустя молодой король Эдуард III в битве при Халидон-Хилле смог вернуть Англии власть над непокорной Шотландией. Эрика вздохнула. Это было так давно! Она еще даже не родилась. Все это невольно затрагивало в ее душе неведомые струны. Картины грандиозной битвы, шотландские шилтроны[9], грозно ощетинившиеся длинными копьями, проносились перед ее глазами, и волосы на голове вставали дыбом. Как, должно быть, страшно было этим простым людям, которые шли на закованных в латы рыцарей, навстречу своей смерти! Девушка знала, что там, при Бэннокберне, сражался ее дед-шотландец, но никто и никогда из домашних не заговаривал с ней на эту тему. Видимо, отцу не очень-то приятно было вспоминать о поражении соотечественников, в котором был

7

Во время битвы у реки Бэннокберн шотландцы нанесли сокрушительное поражение английским войскам, которыми командовал король Эдуард II Большеногий, после чего тот вынужден был признать независимость Шотландии.

8

Король Брюс – король Шотландии под именем Роберта I в 1306–1329 годах.

9

Шилтроны – мобильные отряды шотландцев, вооруженных длинными копьями.