Замок на третьей горе. Мэри Соммер

смотрели на неё, даже Тони позабыл о смущении.

      Сэм Маршалл тринадцать лет преподавал литературу в этом университете и выработал в себе терпение и стойкое чувство такта. К примеру, он ни разу не позволил себе обвинить студента в тупости.

      – Сделать выбор бывает непросто, – попытался объяснить он. – Романтики называют любовь главным курсом в жизни, но когда речь идёт о чести и долге, чувствами приходится жертвовать. Порой бывают непреодолимые обстоятельства. Вы читали поэму, мисс?

      Ничего не ответив, Самира подскочила и, пусть торопливо, но сохраняя осанку королевы, вышла из аудитории.

      Сорок минут спустя Джек сидел в кабинете профессора Маршалла в ожидании его самого. В животе неприятно заурчало, и Джек в очередной раз коротко взглянул на закрытую дверь. Зачем профессор послал за ним, если собирался так надолго задержаться?

      Кабинет был небольшим, но заполненным максимально возможным количеством нужных, а также вовсе не обязательных предметов. Рабочий стол выглядел полем битвы между книгами и конспектами; Джек нашёл и успел три раза перевернуть красивые песочные часы, рассмотрел все фотографии в рамочках, понюхал засохшее содержимое нескольких запылившихся чашек. Здесь же поместились глобус и стаканчик от мороженого, который получил вторую жизнь в качестве хранилища для канцелярских принадлежностей.

      Это сейчас профессор Маршалл был солидным респектабельным мужчиной немного за сорок, который всегда вовремя приходил на работу и уходил домой, носил квадратные очки, костюм и кожаный портфель со сломанной застёжкой. А в молодости, так говорили, он слыл неугомонным путешественником. Большая карта на стене с множеством красных флажков в самых неожиданных уголках мира демонстрировала историю его приключений. Теперь с трудом верилось, что двадцать лет назад Сэм Маршалл как-то заблудился в тропическом лесу Амазонки и питался поджаренным на костре мясом змей. Возможно, это была сильно приукрашенная правда или вовсе выдумка – сам профессор ничего не подтверждал и не опровергал, а позволял историям свободно курсировать по университету, обрастая новыми прикрасами.

      Остальное пространство комнаты выглядело так же, как письменный стол. Здесь были маски (некоторые довольно жуткие), фигурки животных из дерева и глины, статуэтки мифических существ, ракушки, скелеты рыб, шкатулки, пугающие ветхостью книги и один стеклянный шар.

      Дверь отворилась, профессор Маршалл вошёл с портфелем под мышкой и двумя стаканчиками кофе:

      – Прости, что задержался, Джек.

      Пристальный взгляд поверх очков.

      – Ничего страшного, я никуда не тороплюсь. – Джек красноречиво поёрзал на стуле.

      – Да, я знаю, что не торопишься.

      Вот, началось. Не требовалось выдающихся аналитических способностей, чтобы расслышать в этой короткой фразе укор.

      – Будете ругать меня за то, что просто так посещаю лекции? Занимаю чьё-то место? – спросил Джек.

      Мистер Маршалл покачал головой:

      – Я не собираюсь ругать тебя – напротив, я рад, что ты чем-то интересуешься.