Замок на третьей горе. Мэри Соммер

заявила, что отныне всё время будет посвящать учёбе и домашним делам. На этом эксперименты и закончились.

      – Ты прав, наверное. – Грэйс почесала кончик носа. – Просто однажды я почувствовала, что музыка намного сильнее, а я своими неуклюжими движениями не могу передать и малой части её волшебства. Приятнее, закрыв глаза, слушать… и представлять себе всё, что захочется. В мыслях можно парить над городом, танцевать на крышах в лучах заходящего солнца и, не переводя дыхания, сделать больше тридцати двух фуэте.

      – Ты чересчур часто пропадаешь в мечтах, – заметил Джек без всякого упрёка.

      – Наверное, реальности мне недостаточно.

      – А я желаю иногда, чтобы реальности стало поменьше. Кстати, я только что понял, как готов провести остаток жизни: хочу крепкими корнями врасти в эту скамейку и лежать здесь, смотреть на звёзды сквозь ветки клёна и чувствовать на лбу твои руки.

      На миг Грэйс замерла в нерешительности.

      – Мне кажется, что ты способен на большее, – ответила она медленно, подбирая каждое слово. – И если бы ты сумел разглядеть себя таким, каким я тебя вижу…

      Позабыв о намерении лежать вечно, Джек резко сел, придвинулся к Грэйс вплотную и уставился на её зарумянившиеся щёки.

      – И какой я? – спросил он требовательно.

      – Ты хороший друг, преданный и смелый, ты внимательный, – перечислила Грэйс и вдруг добавила храбро: – А ещё ты красивый.

      Румянец смущения на её щеках сменился бледностью.

      – Я эгоистичная свинья, – поспешил разочаровать её Джек, – я, между прочим, знал, что у тебя сегодня свидание, и намеренно его испортил.

      – В самом деле? – Грэйс машинально поправила волосы, проверяя, не видны ли её уши.

      – Да. С неким Теодором Уолшем. Стыдно ли мне? Ничуть! Я рад, что нарушил твои планы.

      – Почему?

      – Потому что он тебе не подходит, – сообщил Джек категорично, – крайне неприятный тип. Ты видела, какой у него подбородок? Да под ним несколько детей могут спрятаться от дождя! Поверь, он тебя недостоин.

      – А кто достоин? Может быть, ты?

      Она постаралась произнести это ненавязчиво, придать словам оттенок дружеской шутки, но Джек физически ощутил их вес.

      – Только не я, – ответил он с нервным смешком. – Я недостоин даже твоего общества в этот вечер. Но почему-то ты выбрала меня.

      – Я всегда выберу тебя, Джек.

      Уже совсем стемнело, и ночные светила захватили власть на небе. Джек отметил, как лучисто звёзды отражаются в её глазах, и почти подошёл к тому самому краю, у которого принято произносить подобные пошлости.

      – Я хочу поцеловать тебя. – Джек думал об этом последние минуты четыре и вот сказал вслух. Эх, нужно было думать громче, представлять выразительнее – тогда Грэйс продолжила бы ровно дышать. Она неестественно вытянулась и замерла каменным изваянием.

      – Ладно. – Совладав с шейными позвонками, Грэйс кивнула.

      Наверное, наркоман, который уже год находится в завязке и под воздействием внешних факторов начинает задумываться