Граф Монте-Кристо. Александр Дюма

сказал король, и по его улыбке видно было, что все эти вопросы заданы не без умысла. – Я забыл, что вы не в дружбе с господином Нуартье и что это также жертва, принесенная моему трону, за которую я должен вас вознаградить.

      – Милость ко мне вашего величества – награда, настолько превышающая все мои желания, что мне нечего больше просить у короля.

      – Все равно мы вас не забудем, будьте спокойны; а пока, – король снял с груди крест Почетного легиона, который всегда носил на своем синем фраке, возле креста св. Людовика, над звездой Кармильской богоматери и св. Лазаря, и подал Вильфору, – пока возьмите этот крест.

      – Ваше величество ошибаетесь, – сказал Вильфор, – этот крест офицерский.

      – Неважно, возьмите его; у меня нет времени потребовать другой. Блакас, позаботьтесь о том, чтобы господину де Вильфор была выдана грамота.

      На глазах Вильфора блеснули слезы горделивой радости; он принял крест и поцеловал его.

      – Какие еще приказания угодно вашему величеству дать мне? – спросил Вильфор.

      – Отдохните, а потом не забывайте, что если в Париже вы не в силах служить мне, то в Марселе вы можете оказать мне большие услуги.

      – Ваше величество, – отвечал Вильфор, кланяясь, – через час я покину Париж.

      – Ступайте, – сказал король, – и если бы я вас забыл (у королей короткая память), то не бойтесь напомнить о себе… Барон, прикажите позвать ко мне военного министра. Блакас, останьтесь.

      – Да, сударь, – сказал министр полиции Вильфору, выходя из Тюильри, – вы не ошиблись дверью, и карьера ваша обеспечена.

      – Надолго ли? – прошептал Вильфор, раскланиваясь с министром, карьера которого была кончена, и стал искать глазами карету.

      По набережной проезжал фиакр, Вильфор подозвал его, фиакр подъехал; Вильфор сказал адрес, бросился в карету и предался честолюбивым мечтам. Через десять минут он уже был у себя, велел подать лошадей через два часа и спросил завтрак.

      Он уже садился за стол, когда чья-то уверенная и сильная рука дернула звонок. Слуга пошел отворять, и Вильфор услышал голос, называвший его имя.

      «Кто может знать, что я в Париже?» – подумал помощник королевского прокурора.

      Слуга воротился.

      – Что там такое? – спросил Вильфор. – Кто звонил? Кто меня спрашивает?

      – Незнакомый господин и не хочет сказать своего имени.

      – Как? Не хочет сказать своего имени? А что ему нужно от меня?

      – Он хочет переговорить с вами.

      – Со мной?

      – Да.

      – Он назвал меня по имени?

      – Да.

      – А каков он собой?

      – Да человек лет пятидесяти.

      – Маленький? Высокий?

      – С вас ростом.

      – Брюнет или блондин?

      – Брюнет, темный брюнет; черные волосы, черные глаза, черные брови.

      – А одет? – с живостью спросил Вильфор. – Как он одет?

      – В синем сюртуке, застегнутом доверху, с лентой Почетного легиона.

      – Это он! – прошептал Вильфор, бледнея.

      – Черт