Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти. Шошана Зубофф

доход на инвестиции»[55]. В этом процессе культ «предпринимателя», который выглядел идеальным союзом собственности и управления, вырастет до почти мифических пропорций, заменив богатые экзистенциальные возможности второго модерна этим единственным прославленным образцом смелости, конкурентной хитрости, доминирования и богатства.

      IV. Нестабильность второго модерна

      Девятого августа 2011 года, примерно в то же время, когда конференц-зал Apple разразился аплодисментами, 16 000 полицейских наводнили улицы Лондона в полной решимости подавить «самые широкомасштабные и продолжительные нарушения общественного порядка в истории Лондона со времен мятежа лорда Гордона 1780 года»[56]. Волнения начались четырьмя ночами ранее, когда мирный протест против действий полиции, застрелившей молодого человека, внезапно обернулся насилием. В последующие дни число участников беспорядков нарастало лавинообразно по мере того как грабежи и поджоги охватили двадцать два из тридцати двух районов Лондона и другие крупные города Великобритании[57]. За четыре дня уличных сражений тысячи демонстрантов причинили материальный ущерб на сумму более 50 миллионов долларов США, 3000 человек были арестованы.

      Хотя взлет Apple, казалось, подтверждал притязания людей второго модерна, улицы Лондона говорили о мрачном наследии тридцатилетнего эксперимента по экономическому росту для избранных. Через неделю после начала беспорядков, социолог Саския Сассен в статье в издании Daily Beast отмечала: «если нужно назвать одну предпосылку, то она связана с безработицей и отчаянной бедностью среди людей, которые хотят быть частью среднего класса и которые остро сознают резкое неравенство между собой и богатой элитой своей страны. Во многом это – социальные революции, с маленькой буквы, протест против социальных условий, которые стали невыносимыми»[58].

      Что это были за социальные условия, ставшие такими невыносимыми? Многие аналитики сходились во мнении, что к беспорядкам в Британии привела успешная неолиберальная трансформация общества – программа, которая была наиболее полно реализована в Великобритании и США. Действительно, исследование Лондонской школы экономики, основанное на интервью с 270 участниками беспорядков, выявило доминирующую тему – неравенство: «нет работы, нет денег»[59]. Точка отсчета почти в каждом исследовании звучит одним и тем же набатом: отсутствие возможностей, отсутствие доступа к образованию, маргинализация, лишения, обиды, безнадежность[60]. И хотя беспорядки в Лондоне существенно отличались от других протестов, которые им предшествовали или за ними последовали, прежде всего от движения Indignados, начавшегося с широкомасштабной общественной мобилизации в Мадриде в мае 2011 года, и движения Occupy, возникшего 17 сентября в парке Зукотти на Уолл-стрит, они имели общее происхождение в экономическом неравенстве и бесправии[61].

      США, Великобритания и большая часть Европы вступили во второе

55

Gerald F. Davis, “After the Corporation,” Politics & Society 41, no. 2 (2013): 41.

56

Juta Kawalerowicz and Michael Biggs, “Anarchy in the UK: Economic Deprivation, Social Disorganization, and Political Grievances in the London Riot of 2011,” Social Forces 94, no. 2 (2015): 673–698.

57

Paul Lewis et al., “Reading the Riots: Investigating England’s Summer of Disorder,” London School of Economics and Political Science, 2011, 17, http://eprints.lse.ac.uk/46297.

58

Saskia Sassen, “Why Riot Now? Malaise Among Britain’s Urban Poor Is Nothing New. So Why Did It Finally Tip into Widespread, Terrifying Violence?” Daily Beast, August 15, 2011, http://www.donestech.net/ca/why_riot_now_by_saskia_ sassen_newsweek.

59

Lewis et al., “Reading the Riots,” 25.

60

Lewis et al., “Reading the Riots”. См. также: Kawalerowicz and Biggs, “Anarchy in the UK”; James Treadwell et al., “Shopocalypse Now: Consumer Culture and the English Riots of 2011,” British Journal of Criminology 53, no. 1 (2013): 1–17; Tom Slater, “From ‘Criminality’ to Marginality: Rioting Against a Broken State,” Human Geography 4, no. 3 (2011): 106–115.

61

Thomas Piketty, Capital in the Twenty-First Century (Cambridge, MA: Belknap Press, 2014); Томас Пикетти, Капитал в XXI веке (Москва: Ад Маргинем Пресс, 2015). Пикетти объединил данные о доходах за многие годы и сделал вывод о том, что неравенство в доходах в США и Великобритании достигло уровня, невиданного с XIX века. Верхние 10 % американских наемных работников неуклонно увеличивали свою долю в национальном доходе с 35 % в 1980-х гг. до более чем 46 % в 2010. Основная часть этого роста приходится на верхний 1 %, доля которого выросла с 9 до 20 %, половина из которых пришлась на верхнюю 0,1 %. Пикетти подсчитал, что 60–70 % из верхних 0,1 % в иерархии доходов состоят из менеджеров, которым удалось добиться «исторически беспрецедентной» компенсации благодаря новым структурам стимулирования, призванным максимизировать стоимость.