Дом окнами в полночь. Исповедальный роман. Валерий Морозов

поможет при подъёме – это раз, и вы сумеете цепко ухватиться за них, оступившись при спуске, – это два.

      Широкие ступени по высоте на чуточку меньше отстоят одна от другой, чем на стандартных лестничных маршах. И здесь есть определённый смысл – пожилым членам семьи это облегчает многочисленные спуски и подъёмы. И снова, – куда же без ковра? Зелёная дорожка короткого и жесткого ворса туго перетянута по каждой ступени латунными штангами с удерживающими кольцами по краям.

      Между перилами и ступенями вместо обычных резных балясин виден плод буйной фантазии мастера художественной ковки. Хотя, если присмотреться, можно заметить, что некоторые детали орнамента повторяются и на решётках окон первого этажа. Но это говорит лишь о том, что здесь работал талантливый мастер-кузнец. Причём один. То есть не штамповка, но талантливая авторская работа.

      От правой лестничной тетивы вверх по стене идут, не выпрягаясь из заданной геометрии, полированные филёнчатые панели, над которыми развешены по ранжиру портреты бородатых людей в национальных одеждах. На поворотной площадке я оглаживаю шарообразное навершие на вычурном резном столбце и больше не сдерживаю восхищения:

      – Хадича, да это же просто музей!

      Она не ответила на моё восклицание, лишь чуть ниже опустила голову. Показалось, что ей почему-то не хочется делить со мной праздный восторг от роскошного интерьера. «Женщина, по всей видимости, здесь не хозяйка», – отметил я себя за проницательность. Мы прошли по коридору второго этажа, миновав несколько дверных проёмов, также облагороженных резными полированными доборами.

      У последней двери, почти в тупике, Хадича остановилась и, достав из складок своего одеяния латунный ключ, протянула мне. По плоскому брелоку закручивалась в обратную сторону, словно стрелки у моих часов, загадочная арабская вязь.

      – Милости просим, Олег. Здесь найдешь всё необходимое, – проговорила она, не смея войти внутрь. Сказывалось мусульманское воспитание. – Ровно через час спускайся, пожалуйста, к ужину, – и, неслышно скользя ичигами по ковровой дорожке, удалилась.

      Справившись с незнакомым замком, я очутился, как бы это сказать попроще, ну пусть, в «предбаннике». В уютном квадратном коридорчике с моим появлением сам собою загорелся неяркий свет и взору предстали две двери. Одна, белого матового стекла, была приоткрыта, и видневшийся фрагмент просторной ванны без осмотра комнаты указывал на её предназначение. Там же и закуток, «куда цари пешком ходили». Несмело толкнув второе дверное полотно, я вошёл… в комнату? в номер? в VIP – апартамент? в люкс президент-отеля?

      По натёртому восковой мастикой паркету струилось мне под ноги дивное разноцветье бликов от витражного окна, пронизанного отблесками закатного солнца. Света было достаточно, чтобы в полной мере оценить роскошество обстановки. Великолепная двуспальная кровать на литых львиных лапах в арочном алькове была затянута цветным парчовым