Дом окнами в полночь. Исповедальный роман. Валерий Морозов

успокоиться. В последней надежде окинув потухшим взором перрон, поднимаюсь в железный створ вагона и заглядываю в своё купе. Там мельтешится, раскладывая по различным местам вещи, целое таджикское семейство. Ещё довольно молодая симпатичная мама в национальном узорчатом одеянии, подросток сын, лет около тринадцати и очаровательная черноглазая егоза лет пяти от роду с куклой на руках.

      – Добрый день, – отмечаю я своё присутствие.

      – Здравствуйте, – чуть ли не хором отвечают попутчики, – мы скоро.

      – Устраивайтесь, не торопитесь. Дорога неблизкая.

      – А ты с нами поедешь? – вскидывает ресницы малышка.

      – Да, если не возражаешь. Тебя как зовут?

      – Лайло, а тебя?

      – Лали! – одергивает её мать, быстро сказав что-то на своем языке.

      – Меня дядя Олег. Ты куклу укладывай, потом поговорим, хорошо? Не через порог.

      За вагонными стёклами уплывают назад в Москву купола храмов, прямоугольники многоэтажек, переходные мосты и промышленные зоны с дымящимися трубами. Мозаика моего настроения на данный момент складывается из одних негативных блоков.

      Не пришла проводить Лена – это раз. Ехать чёрт-те сколько, а едва тронулись – это два. Чуть ни неделю существовать в ограниченном пространстве с малым ребёнком – это, практически, шесть! Ну и… «мимолётное видение» в привокзальной толчее. Это слегка тревожит, а поддается анализу с трудом.

      – Пожалуйста, заходите, – прижав ладонь к груди, приглашает с поклоном попутчица, – меня зовут Дилором. Это сынок, Максум. Ну и дочка. Сама успела уже представиться.

      – Олег Николаевич, а лучше просто Олег.

      – Мы все побудем здесь, в коридоре, располагайтесь, пожалуйста.

      Странно, все очень чисто говорят по-русски. И, по догадкам, не менее чисто на своём языке. Место мне принадлежит нижнее, но я, конечно же, уступлю его черноглазой непоседе. Если по дороге не подселят кого-нибудь ещё.

      Втиснув кофр между вещами моих соседей под сиденье и переодевшись в Серегин спортивный костюм, молодецки вспрыгиваю наверх. Эта ночь, даже не ночь, а какие-то часы, что я коротал до рассвета за столом, дневные хлопоты и вокзальная нервотрёпка утомили меня до крайности. Я восклицаю семейству «Заходите!», достаю из кармана пиджака иконку Спасителя, крестясь, пристраиваю её на откидной сеточке и в томлении вытягиваюсь всем телом. Окружающая действительность разом обрушивается в бездну беспамятства и мертвецкого сна. Когда же очнулся, не враз и сообразил, где нахожусь. Свесив кудлатую голову вниз, осмотрелся. Соседка говорила с заботливой укоризной:

      – Олег, вы лежали без движения так долго, что я начала волноваться и собиралась уже разбудить. У вас всё в порядке?

      – Нет-нет, всё хорошо, просто ночью мало спал. А где мы сейчас, Дилором?

      – Мы, правда, не следим, но вот Рязань уже проехали.

      – Лялька, а ты знаешь, что в Рязани пироги с глазами? – Говорю я в ответ на любопытный