Осколки фамилии. Eugenia Eon

стало осознанным, Харви продолжала выставлять себя жертвой. В детстве она неосознанно раз за разом окунала себя в унизительные ситуации, но затем, когда пришло понимание, что в ответе за происходящее только она сама, Харви не поспешила меняться. Честно говоря, девушка не понимала, как. Очень бы хотелось саму себя оправдать, ведь действительно Харви не полностью выбирала тот путь, по которому ее провели родители. А возможно, эта унизительная жертвенность – неотъемлемая часть ее «я», без которой она как личность не может существовать вовсе? Харви горько усмехалась: «Больше похоже на отговорку, потому что из любой роли, к которой прикипел, актеру выходить сложно».

      Не было ли в этом какого-то проклятия рода по отцовской линии? Отец занимался саморазрушением при помощи алкоголя и распущенности, а Харви делала, в общем-то, то же самое, только при помощи самоунижения. И все ее жалостливые размышления об условиях формирования собственной личности на самом деле являются зеркалом отцовских громогласных высказываний о том, что он единственно правый в любой ситуации. Сейчас Харви хотелось взять себя, подростка, за плечи, нежно поправить подвеску на шее, так, чтобы в ямке меж ключиц располагался только кулон, а замочек находился на позвонке на шее, посмотреть прямо в глаза и сказать: «Харви, послушай меня, каждый раз, когда ты даешь себя унизить, ты делаешь очередной глоток водки, подобно отцу, необратимо отравляя свой мозг и тело. Будь сильной! Остановись!»

      Тот случай с смс-перепиской был не единственным. Мама Харви находилась в очередной командировке, в коих пропадала по три недели каждого месяца. А родной папа в очередной раз обвел всех вокруг пальца, как он думал, когда Харви изъявила желание съездить на Восьмое марта, праздничный день в России, в гости к двоюродной сестре. Отец великодушно предложил идею еще лучше и сказал, что разрешает остаться у сестры на ночь. Харви была изумлена небывалым доверием, оказанным ей, это окрыляло, было неожиданно и действительно приятно, ведь наконец-то папа осознал, что Харви ответственная и достойна уважительного отношения. Ни за что на свете Харви не подорвет оказанного ей доверия.

      Но, несмотря на безусловную любовь к отцу и веру в лучшее, воспитанную в Харви бабушкой, к своим четырнадцати годам девушка стала порядочным скептиком. Выработалась привычка всегда ставить слова окружающих под сомнение, скрывая свои догадки внутри. Ведь когда показываешь, что знаешь об истинных намерениях родителей, это раздражает и становится дополнительным поводом для семейного конфликта. Поэтому лучше всегда молчать, быть удобной, для Харви это был один из самых важных навыков. И в тот раз девушка, будучи уже у своей двоюродной сестры в гостях, задумалась над таким порывом со стороны отца. Ведь обычно он пытался наступить на горло любому желанию или увлечению Харви, пресекая ее страсть к чему бы то ни было на корню. К сожалению, несмотря на юный возраст Харви,