Чужие окна. История одной подлости. Дарья Щедрина

могу сделать один звонок? – тихо спросил Вадим, откладывая ручку и отодвигая от себя бумагу. – У меня мать больна. Ее надо предупредить, чтобы не волновалась.

      Воскобойников с интересом рассматривал задержанного: крепкий парень, сразу видно – спортсмен. Лицо простое и мужественное, но какое-то бесхитростное. Сейчас, конечно, растерян, но старается держать себя в руках. Он поначалу сильно сомневался в словах обвинения, но адвокат Меликов был так разъярен, так брызгал слюной, когда после опроса дочери они вдвоем остались в кабинете, что сомнений в его искренности не осталось. Кроме того, Михаил Николаевич был уверен, что ни один нормальный мужик, если он, конечно, мужик, не пойдет работать в школу. Учитель – не мужская работа! А вот если в душе учителя живут нездоровые склонности, то тогда понятно. Да и обязан он был Меликову, однажды оказавшему ему большую и серьезную услугу.

      – На один звонок вы имеете право, – произнес он холодно и официально, поднимаясь из-за стола, – но советую вам позвонить своему адвокату.

      – Зачем мне адвокат? – удивился искренне Вадим. – Я ведь ни в чем не виноват.

      – Дело ваше, – хмыкнул Воскобойников и направился к двери.

      ***

      После беседы со следователем Лиза заболела. Вот уже третий день она лежала в своей постели свернувшись клубочком, как одинокий брошенный котенок, ничего не ела, не спала и вздрагивала в ознобе. Непонятно откуда взявшаяся температура держалась на цифрах 37,5.

      – Что с ней? – тревожным шепотом спросил Владимир Петрович у жены.

      – Это нервное, – печально вздохнула мама, – на фоне стресса иногда такое бывает.

      – Так дай ей какую-нибудь таблетку.

      – Больную душу, Володя, таблетками не лечат. Ей нужна моральная поддержка, понимание близких, а ты даже дома в своей семье ведешь себя как адвокат на судебном заседании.

      Владимир Петрович посмотрел в окно на весело зеленеющие кусты сирени и о чем-то задумался, потом решительно распахнул дверь в комнату дочери.

      – Ну что, ребенок, – бодро произнес он, садясь на край кровати, – как ты себя чувствуешь?

      – Голова болит, – прошептала пересохшими губами Лиза, не открывая глаза.

      Вид у девочки был такой несчастный, что даже закаленное сердце адвоката дрогнуло, и он осторожно погладил ее по плечу.

      – Все будет хорошо, Лизок. Мама сказала, что ты не хочешь больше в школу ходить? Я думаю, что это можно устроить.

      Лиза открыла глаза и бросила на отца удивленно-недоверчивый взгляд. За все годы учебы в школе ей ни разу не дозволялось без уважительной причины прогуливать занятия. Обучение считалось ее работой, ответственной и важной работой. А тут вдруг…

      – Вы же фактически уже готовитесь к экзаменам. А это ты и дома самостоятельно сможешь делать, – продолжал отец, ласково поглаживая ее по плечу. – Я завтра же схожу к директору и договорюсь с ней. Я уверен, она пойдет навстречу. В июне сдашь