Со многими неизвестными. Повести и рассказы. Владимир Колабухин

пожал мне руку.

      Мы сели за его большой письменный стол, с ещё одним поменьше, приставленным к нему торцом, и я попросил рассказать о Пикулине: что он за человек, как относится к работе, к своему преступлению?

      – Ну, сейчас-то он не на плохом счету, – быстро откликнулся Васильев. – В передовиках, правда, не ходит, но и замечаний особых не имеет. А вот два года назад – и слова из него не вытянуть было. Работать не хотел. Отрешённый был, нелюдимый… Срок-то большой дали, вот и считал, что ему теперь ни до чего нет дела, вся жизнь, мол, мимо проходит. Так что поработать с ним пришлось изрядно. Да вы посмотрите его личное дело, почитайте характеристики.

      Васильев пододвинул ко мне лежащий перед ним на столе толстенный том дела. Я с интересом принялся листать страницы.

      «По характеру замкнут. Вспыльчив, дерзок. В коллективе ведёт себя обособленно. Ни с кем не переписывается, работать не желает. На убеждение и примеры возвращения к честной трудовой жизни других таких же осуждённых не отзывается, к сотрудникам администрации и к их наставлениям относится с недоверием…».

      «…Преступление своё осуждает, приступил к работе на производстве, но по-прежнему считает, что к настоящей жизни на свободе он уже не пригоден. В отчаянии, что она проходит мимо него…»

      «…Работает старательно, инициативно. К мнению администрации прислушивается, безотказно выполняет все распоряжения. Мечтает о досрочном освобождении. Впервые перевыполнил на производстве задание. Выдвинут на должность бригадира. поощрён правами начальника отряда…».

      Да… Тут всё было как в зеркале. Захотелось сейчас же посмотреть и на самого Пикулина, поговорить с ним.

      Васильев вызвал дневального и попросил привести Пикулина. Спустя несколько минут раздался негромкий стук в дверь.

      – Войдите, – откликнулся Васильев. В кабинете появился невысокий парень в тёмной хлопчатобумажной куртке и таких же брюках. Снял с головы фуражку, вытянулся у порога и чётко доложил, обращаясь к Васильеву:

      – Гражданин майор, осуждённый Пикулин Игорь Константинович, статья 146, часть вторая, срок – семь лет, по вашему вызову прибыл.

      – Проходите, садитесь, – пригласил его к маленькому столику Васильев.

      Прежде чем сесть, Пикулин бросил на меня быстрый взгляд. Чувствовалось, сообразил, что его вызов связан с моим присутствием здесь. Озабоченно присел. Снова окинул меня настороженным взглядом. Чувствовалось, что его тревожил мой штатский вид, и он никак не может догадаться, кто я и что мне от него надо.

      – Вы уж тут без меня побеседуйте, – обратился ко мне Васильев. – А я вас пока оставлю. Понадоблюсь – нажмите кнопку на столе.

      И вышел, подбадривающе кивнув Пикулину. На мгновенье в кабинете воцарилась тишина.

      – Я из Рыбнинска. Следователь горотдела милиции капитан Демичевский, – представился я Пикулину. – Мне нужно о многом поговорить с вами.

      Он с ещё большей настороженностью