Джек, который построил дом. Елена Катишонок

свою сорокашестиметровую комнату на несколько загонов, а потом обменяешь на отдельную трехкомнатную квартиру; были прецеденты. Для таких, как ты, и существует постановление исполкома: никаких стен. Однако женщина возмущалась, и пришлось показать ей то самое постановление, вот ведь народ настырный.

      Редакция, которую Ада вскользь упомянула, не вызвала в управдомше никакой тревоги. «Пишите, – спокойно парировала, – добьетесь разрешения – стройте на здоровье».

      Разочарование, досада, злость одолевали Аду. Не в исполкоме дело, а просто баба сидела, у женщин Ада всегда вызывала антагонизм. Если что-то зависело от мужика, она всегда могла добиться желаемого, вот как с работой или с прежним управдомом.

      Больше всех уроков Яник любил в школе рисование. Учительница рисовала мелом на доске; нужно было то же самое нарисовать в тетради. Это мог быть дом, елка, цветок. В классе рисовали цветными карандашами, а не красками, и накануне Яша всегда точил ему карандаши. Рисование – это как суббота в детском саду: праздник.

      Один раз учительница сказала, чтобы каждый нарисовал что хочет, по желанию. Первоклассники заволновались, поднялся шум, все кричали наперебой: «А машину можно?», «А папу?..», «А белку?..» Медленно проходя между рядами, учительница терпеливо кивала: можно. Что хочешь, то и рисуй.

      Яник начал рисовать дерево. Не дэва высотой с дерево, а просто дерево. Вернее, не просто дерево, а яблоню, и чтобы поняли, что рисует он яблоню, а не… пожар. Его дерево должно быть могучим и сильным, и ствол он нарисовал именно таким, толстым и крепким. Он устремлялся вверх, а на вершине росло буйно-красное – карандаш пришлось как следует послюнить – яблоко. Пожалуй, не росло, а лежало: яблоко получилось очень спелое, тяжелое и круглое. Листьев не было, ведь главным было яблоко, а то учительница решит, что это другое дерево; зато в самом низу, у ствола, торчало несколько травинок. Они были желтые, ведь яблоки созревают осенью, когда зеленой травы не бывает.

      В это время раздался звонок – такой громкий, что мальчик вздрогнул. Радуясь, что успел дорисовать яблоню, он положил тетрадь учительнице на стол, хотя жалко было расставаться с рисунком, и побежал на перемену.

      Через несколько дней разразилась катастрофа. Яник ждал рисования, и даже цветные карандаши, ровно заточенные Яшей, тоже, казалось, нетерпеливо ждали.

      Раздав тетради, учительница остановилась у парты Яника. В руках она держала последнюю тетрадь – его. Неторопливо раскрыла на странице с полыхающим яблоком и, не сводя с мальчика взгляда, медленно процедила:

      – Что это?

      – Дерево, – тихо ответил мальчик и протянул руку к тетради – он соскучился без своего рисунка, – но учительница высоко подняла тетрадь и обратилась к классу:

      – Кто скажет, что здесь нарисовано?

      Дети смотрели не на рисунок, а на учительницу. Все молчали.

      – Давайте спросим у… художника, – последнее слово было произнесено