Джек, который построил дом. Елена Катишонок

сделали солдатом гораздо позже, и солдатскую форму он надел привычно, но без чувства узнавания той, первой своей школьной, которую подарил отец. Фуражка как фуражка. Ремень как ремень.

      …Память о детском счастье – неправильная школьная форма.

      …Бабушка ушла на кухню, Яник остался в комнате. Мальчик очень терялся, когда мама с папой спорили, хотя спорила мама, а папа молчал. Он ушел, Яника уложили спать. Он положил рядом новую форму. Ремень пахнул новыми ботинками. Утром он проснулся – костюма не было. Вскочив, увидел… парту, настоящую школьную парту; на сиденье был аккуратно сложен костюм. Яник обрадовался так, что стало трудно дышать, и не сразу заметил, что папиного чемодана нет. Увидел позднее, но в тот момент все затмили форма и парта.

      Папа никогда надолго не приезжал.

      Яша пришел вечером с работы, потрогал парту, спросил: «Что курим?» Июль подходил к концу.

      Хотя Янику пока было только шесть, Ада повела его записывать в школу.

      – Директор в отпуску, – предупредила завуч, – я сама проведу собеседование.

      В отпуску, надо же; а еще в школе работает… Могу представить это «собеседование», иронически хмыкнула про себя Ада. Да и одета женщина была в открытое свободное платье в цветочках. Слишком легкомысленно для педагога. Ветреная какая-то баба.

      – Тебя как зовут? – улыбнулась Янику ветреная баба.

      – Яник Богорад, – отчеканил мальчик.

      Ада удовлетворенно кивнула.

      – Полное имя – Ян?

      Он мотнул головой. Завуч повернулась к Аде.

      – По метрике – Йоханан. Отцовская причуда, – неохотно сообщила Ада.

      Завуч не удивилась экзотическому имени.

      – А когда ты родился, знаешь?

      – В День Октябрьской революции! – гордо ответил мальчик с трудным именем.

      Она улыбнулась.

      – И читать уже, наверное, умеешь?

      – Умею!

      – Каких ты знаешь детских писателей?

      «Не возьмут», – испугалась Ада.

      – Льва Николаевича Толстого, – выпалил Яник.

      – Разве он детский? – удивилась завуч, обмахиваясь тетрадкой. – Что же ты читал, – она снова улыбнулась, – Льва Николаевича Толстого?

      Зачем она так издевательски улыбается, мучилась Ада.

      – Детский! – упрямо сказал мальчик. – Я читал… Вот: «Акула», «Парус», про льва и собачку… Потом еще, как собаки в Лондоне…

      – Хорошо, молодец! А какие ты сказки знаешь?

      Он перевел дыхание. Про дэвов… но это бабушка рассказывала, сам он не читал.

      – «Сказки народов Севера»! – поспешно выпалил.

      – Очень хорошо, – подытожила завуч. Ох, на север бы сейчас, от этого июльского пекла… Скорее бы старая грымза вернулась из отпуска.

      – Ступай, подожди маму в коридоре, – улыбнулась она напоследок.

      Счастливой Аде сказала, что «хоть и рановато», но мальчика можно зачислить