Лучшая фантастика. Коллектив авторов

встала и посмотрела вниз. Струйки крови стекали по ее ногам.

      – Вероятно, она испытала шок при виде крови, от этого и упала в обморок, – сказал врач. Айя смутно ощущала, как доктор приложил пластырь к ее лбу. – Иногда юные женщины испытывают сильный страх во время первой менструации. Мать подготовила Айю к этому событию?

      Отец Айи замялся.

      – Ее матери… нездоровится.

      Доктор не стал больше расспрашивать его.

      – Эти биотерапевтические пластыри залечат рану к завтрашнему дню.

      – Хабибти[14] Айя, – сказал отец, гладя ее по волосам, – ты теперь женщина!

      – Помнишь, что случилось перед тем, как ты потеряла сознание? – спросил врач.

      – Я думала о Зияде… я была в воде и думала о Зияде…

      – Зияд – мой сын, – объяснил ее отец. – Брат Айи… он… он умер в прошлом году.

      – Там были три мальчика, – сказала Айя, внезапно вспомнив о телах на пляже. – Совсем маленькие… три тела…

      – Хабибти Айя, – перебил ее отец.

      Врач посмотрел на Айю.

      – Три мальчика?

      Голова Айи качнулась в движении, отдаленно напоминавшем кивок.

      – Вода была грязная… повсюду – мусор, горящие покрышки и… и тела трех мальчиков… рядом с футбольным полем… их руки и ноги были вывернуты и…

      – Довольно, – вмешался отец. Он обратился к врачу: – День вчера был очень жаркий… наверное, она перегрелась…

      Врач кивнул.

      – Возможно, пережитое ею потрясение дало о себе знать в самый неожиданный момент.

      – Я понимаю, – сказал отец. – Просто… сначала ее мать, потом – брат… – Его голос сорвался.

      Врач выписал какие-то таблетки, сказав, что они помогут ей отдохнуть. Той ночью Айя быстро заснула глубоким сном без сновидений. Утром она проснулась с таким чувством, будто выбралась из пещеры, где царила бесконечная тьма. Доктор был прав: за ночь пластырь рассосался, а глубокий порез на лбу зажил. Она долго простояла под горячим душем, а оставшиеся таблетки смыла в унитаз.

      Айя оделась и воспользовалась прокладкой, которую дал ей врач. Она вспомнила слова отца: «Ты теперь женщина». Что-то внутри у нее переменилось. Это было своего рода пробуждением. Она чувствовала, как все ее тело и разум охватила странная тревога, которая засела где-то глубоко внутри ее и не давала ей покоя.

      В тот день, вернувшись из школы, она застала отца в гостиной, он слушал новости. Вид у него был такой, словно он находился в полудреме: сидел в кресле, смотрел в окно и, казалось, не слушал репортаж, в котором сообщалось о волне самоубийств среди подростков в Палестине.

      – Баба?

      Отец подскочил на месте и смахнул стакан с чаем, стоявший рядом с его креслом. Стакан упал на пол и разлетелся на мелкие осколки.

      – Айя, ты меня напугала! – раздраженно сказал он. Робот-уборщик тут же отреагировал на звук бьющейся посуды – он появился из шкафа и принялся убирать с пола осколки.

      – Прости…

      Он

14

Моя любимая (араб.)