Как пингвины спасли Веронику. Хейзел Прайор

подскакиваю в кровати. И тут же понимаю, что это телефонный звонок разбудил меня. Хватаю халат со стула и набрасываю на плечи, кидаю взгляд на часы: почти три часа ночи. Какой идиот будет звонить в такое время? Иду к телефону через всю комнату и поднимаю трубку. Слышу чей-то голос, но слов разобрать не могу.

      – Одну минуту, – говорю я и нащупываю слуховой аппарат. – Вероника Маккриди слушает, – сообщаю я, вновь обретя слух.

      – Привет, бабуля.

      На мгновение мне кажется, будто я сошла с ума, но потом я вспоминаю неприятную встречу с новообретенным внуком. Бабуля. Кошмар. Обязательно меня так называть?

      – Патрик, – произношу я, его имя моментально возникает у меня в голове. Мне повезло, что моя память безупречна и я все еще хорошо соображаю. Тем не менее сомневаюсь, что давать ему мой номер было хорошей идеей. Тогда мне показалось, что это простая формальность, но теперь я опасаюсь, что Патрик будет злоупотреблять моей добротой.

      – Простите, что не поздравил с днем рождения. Он ведь был позавчера?

      Сверяюсь с календарем на подоконнике – в конце каждого дня я вычеркиваю дату.

      – Два дня назад, – отвечаю я, не очень понимая, какая ему вообще разница.

      – О, значит это было… – Он замолкает, пытаясь что-то сообразить своим убитым наркотиками мозгом. – Двадцать второе?

      – Двадцать первое.

      – Ага, двадцать первое. Вам ведь исполнилось сколько? Восемьдесят восемь?

      – Попытайтесь еще раз.

      – Восемьдесят семь?

      – Нет, Патрик.

      – Восемьдесят шесть?

      Я не могу сдержать сарказм:

      – Браво. Очень хорошо. Молодец. Именно так.

      – Ну, тогда поздравляю вас с… прошедшим днем рождения! Вы здорово устроились в жизни.

      Патрик пытается казаться веселым, но у него не особо получается. Как же ему, должно быть, досадно, что я появилась в его жизни. Какое облегчение он испытает, когда я умру.

      – Как провели день рождения?

      – Ничего. Эйлин принесла торт.

      Уверена, он понятия не имеет, кто такая Эйлин.

      – О, как мило. Эйлин это ваша сиделка, верно?

      – Конечно же нет! Мне не нужна сиделка. Я прекрасно справляюсь сама. Эйлин время от времени помогает мне по дому.

      Повисает молчание.

      – А! Понял. Старушка Эйлин! Вкусный был? Я имею в виду торт.

      – Ничего, пойдет.

      (Если честно, он был отвратительный, сплошной миндаль и сладкая розовая глазурь. Настоящий ад для зубов. Как будто им и без того мало досталось.)

      – Эйлин уж точно не гений готовки. Но сам жест меня порадовал. Она старалась.

      – Не то что я, – отвечает мой внук с не характерной для него проницательностью.

      – Вы стараетесь сейчас, – подмечаю я.

      – Видимо, чересчур стараюсь.

      Мысленно я с ним соглашаюсь, но вслух ничего не говорю.

      – Послушайте, не знаю, как это сказать, но меня кое-что беспокоит. Я чувствую, что… Думаю, мы неправильно