Мамино завещание. Алла Михайловна Лебедева

диване, в зале. У них в доме было так хорошо и тихо, что я свернулась калачиком и мгновенно уснула.

      На следующее утро, я постучала в дверь нашего дома. Она оказалась открыта. Мамы дома не было. На теплой плите стояла сковорода с жареной картошкой. Я поела картошку и пошла в школу. Вечером, с работы пришла мама вместе со своей подругой Зоей Сергеевной. Я ушла в детскую и легла спать. Но дверь оставила приоткрытой.

      «Зоя, не знаю, что делать с Анькой! Она совсем обнаглела! У нее отцовский характер! Вчера хотела проучить ее ремнем, а она сказала, что уйдет из дома! А вдруг, правда, уйдет? Что, тогда делать? Меня сразу уволят с работы! Почему у меня такой ребенок, Зоя? Меня тоже пороли, но я не смела перечить родителям! » – жаловалась мама подруге, думая, что я сплю. – «Лиза, Ане уже двенадцать лет! Не надо бить девочку! Сдержи себя! Иначе, наживешь себе неприятностей! Аня твоя – отчаянная девчонка!» – тихо ответила Зоя Сергеевна. С тех пор, мама обзывала меня разными словами, но больше не била.

      Теперь, мы с мамой жили вдвоем. Хотя, вдвоем мы были редко. Всеми силами, я избегала общения с мамой. После школы, убегала на улицу, ходила к подружке, чтобы вместе делать уроки. Старалась прийти попозже, чтобы, мать уже начала проверять школьные тетради своих учеников. В такие часы, ей было не до меня, она была занята. Часов в девять вечера, мать часто уходила к Зое Сергеевне.

      Возвращалась она, когда я уже спала. Бывало, что она приходила только, под утро. Я любила дни и вечера, когда была одна в доме. Одной, мне было весело и хорошо. Страх приходил вместе с мамой. Если, она заставала в доме моих подружек, те убегали сразу. Вслед им, неслась мамина отборная ругань. Маме не нравилось, когда я приглашаю посторонних.

      Желанными были только мамины гости. Преимущественно, мужчины. Иногда, они засиживались допоздна и оставались на ночь. Когда отец погиб, маме было всего тридцать один год. Она была молодой красивой блондинкой с зелеными глазами. Ее фигура, уже наливавшаяся полнотой, все еще была привлекательной. – « Ох, Лиза! Отбоя от поклонников нет!» – часто ворчала бабушка.

      Часто, приходя из школы, я заставала мать в обществе незнакомых мужчин. Компания сидела за накрытым столом. Они пели песни, громко смеялись. Мама весело шутила, пела и играла на мандолине. Когда мама запевала, вокруг все затихали. Особенно она любила песни из репертуара знаменитой Людмилы Зыкиной. Мне нравилась песня: «Вот она, милая роща! Ветер шумит над рекой!» Я слушала, как поет мама и удивлялась. Она пела очень красиво и задушевно. Ее голос был мелодичным и завораживающим. Это была радостная женщина, совершенно, незнакомая мне.

      От той холодной, властной женщины, которой она, обычно, представала перед отцом, не было и следа. Ее пушистая светлорусая коса спускалась ниже пояса, когда она склонялась над струнами. Ее зеленые глаза сияли, как изумруды. Когда, был жив отец, мать всегда ходила с туго заколотым узлом на затылке. Тогда, ее взгляд был жесткий и отстраненный. А теперь, она, словно, расцвела и помолодела.

      В присутствии