Тень Луны. Александр Григорьевич Коренной

какое лучше подойдет.

      – Если можно. А теперь, Любовь Ивановна, нужно составить заявление. Формальность, но только после нее мы можем объявлять розыск.

      Мы оформили документ, и я объявляю, что женщина может идти домой. Прошу маму Лены успокоиться, набраться терпения и не прогнозировать беду заранее. Мало ли, почему дочь не пришла ночевать? Возможно, она уже собралась выезжать, но Славик в порыве чувств убедил ее подзадержаться, остаться на ночь, влюбленные выключили телефоны….

      – Что вы, – резко отреагировала Соколовская. – Я Леночку строго воспитывала. Она росла скромной, не такой, как современные девушки. Остаться спать у парня, и при этом мне ничего не объяснить, такого быть не могло.

      – Может, она знала вашу реакцию, и просто опасалась, что вы запретите ей, – предположил я.

      – Саша, ну вы же не маленький, – упрекнула меня Соколовская, и ее глаза снова наполнились влагой. – У вас мама есть?

      Я киваю головой, и мне становится неловко перед этой женщиной.

      – Если бы вы сказали, что едете домой, а потом исчезли, ваша мама бы не переживала? Вы думаете, Леночка не понимала, что со мной будет, если ее нет, а телефон отключен, только бы ее мальчику было хорошо? Я растила Лену одна, без отца, и кроме доченьки у меня никого нет. Она жалела свою мать, – взволнованно проговорила Соколовская.

      – Извините, Любовь Ивановна, но мы должны проверять все версии, – признался я.

      – Понимаю, – обреченным голосом согласилась мама девушки. – Пожалуйста, найдите ее.

      – Обязательно найдем, – обещаю Соколовской выполнить свой долг, сообщить любую информацию о местонахождении дочери, как только что-то выясню, и прощаюсь. Мозг раздваивается между двумя делами – отыскать некоего Славика и закончить допрос Колохатько. Исчезнувшая девушка и исчезнувшие картины. И то, и другое для нас, сыщиков – смысл нашей работы. А богинями пусть занимаются религиеведы.

      И я выхожу в коридор, чтобы пригласить одного такого. Аристарха по-прежнему нет, нет его и в холле, и я набираю мобильный номер. Длинные гудки оставляют меня без ответа. На что переключился профессор, если не берет трубку? Сам же торопил меня с допросом.

      – Серега, – обращаюсь я к дежурному. – У меня тут заявитель был с утра. Подскажи, давно он ушел?

      – Этот старик? – и Серега, сообразив, о ком я, сразу повеселел. – Так забрали его.

      – Куда? – недоуменно переспросил я.

      – Куда положено, – четко сообщает дежурный с ухмылкой на лице. – Пока ты ходил к шефу, а потом занимался этой мамой, приехала «скорая», вышли крепкие ребята в халатах – и привет. Забрали твоего деда в «дурку», – и было видно, с каким удовольствием Серега объявляет мне данную новость. – Тебе Мостицкий объяснял, что он псих? А ты не верил.

      Ноги становятся как ватные, а волна разочарования проходит по всему телу, от мозга до пяток. Чувствую себя школьником, натупившим с детской задачкой. Вот так-то.

      – Он ждал тебя здесь, нервно крутился, как тут врач и санитары заходят. Берут под руки и объясняют мне, что это душевно больной, убежавший из