Все-все-все сказочные истории. Эдуард Успенский

Мехмех в легкомысленной зелёной шляпке с украшениями. А рядом – невысокий, начинающий полнеть белк. В светлом плаще с красиво поднятым воротником.

      – Здравствуйте, – шагнул он навстречу Люсе. – Это вам. От папо-мамовского собирания.

      Он протянул маленький прозрачный флакончик с зёрнышками.

      – Что это такое? – удивилась Люся.

      – Камертоновые семена. Целая музыкальная октава. Их надо посадить в землю и поливать купоросовой водой.

      – И что получится?

      – Музыка из живых цветов. Они будут тихонечко звенеть от ветра. И играть разные мелодии. Вы очень обрадуетесь.

      – Спасибо, большое спасибо, – сказала Люся.

      Про светомузыку она когда-то слыхала. Но про музыку из цветов… Интересно, а бывает деревомузыка? Наверное, бывает. Тогда, значит, есть и целые лесосимфонии у них… У кого у них? У меховых интернатников.

      – А что такое папо-мамовское собирание? – спросила она.

      – Обычный родительский комитет, – пояснил Меховой Механик. – Родители учеников к вам очень хорошо относятся. Интернатники в своих письмах только про вас и пишут.

      – Очень хорошее пишут, – сказал улыбчивый пап. – Можно я у вас на уроке посижу? Мне интересно посмотреть, чем живёт сегодняшняя молодёжь.

      – Сидите, пожалуйста, – сухо сказала Люся («Тоже мне, меховой инспектор из роно!») и пошла в директорскую за Получальником.

      По Получальнику она выяснила, что неопрошенными в её классе оставались только хитрющая белочка в очках с первой парты (та самая, к которой приехал пап) и загадочный Мохнурка. Который в Получальнике записан не был. Может быть, он сидит на потолке, в дыре вместе с сиреневотрусовым… трусным… В дыре вместе с Плюмбум-Чоки?

      В классе все были на своих местах, и все встали на задние лапы. Причём представитель папо-мамовского собирания сделал то же самое. И парта под ним скрипела.

      – Блюм, – сказала Люся через минуту.

      Все блюмкнулись.

      – Кто у меня ещё ни разу не был у доски? – спросила Люся, в упор глядя на белочку с первой парты. Её звали Цоки-Цоки. – Кто ещё ни разу не отвечал?

      – Мохнурка! Мохнурка! – захлопотала белочка. – Он ещё ни разу не отвечал.

      – А где он? Он здесь? – спросила Люся.

      – Здесь! Здесь! – волновалась белочка. – Он в печке сидит.

      Люся удивилась и прошла по классу вдоль стенки с печкой.

      – Что он там делает?

      Дверца печки раскрылась, и появилась хитрая усатая мордочка. Чёрная-пречёрная, как кусок темноты.

      Мордочка сверкнула глазами и сказала:

      – Я там прячусь.

      – От кого?

      Дверца снова перелистнулась:

      – От света.

      И дверца захлопнулась.

      Люся обратилась к ученикам:

      – Кто мне объяснит, почему юный Мохнурка сидит в печке? И почему он прячется от света?

      Все интернатники подняли лапы вверх. Даже хулиганистый Кара-Кусек.

      – Скажите вы, – попросила Люся Лаковую Молнию.

      Фьюалка