Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика. Александр Гриценко

защищать москвичей, потому что у него есть большая сила, и грех перед Богом её не использовать в благом деле. Он повернул к плачущей женщине и тут же наткнулся на белокурую девку, которая сидела на земле и тупо нюхала свою обгоревшую русую косу.

      – Ой! – сказала она.

      – Твоя барыня плачет? – спросил граф.

      – Ой, да. Дочь её тама осталась.

      – Где тама?

      – А вы что, барин, русский? В доме она горит.

      Между тем барыня, увидев Петра, запричитала.

      – Родимый, помоги! Не оставь нас!

      – Да, хватит тебе, Тамара… – сказал белобрысый человек. – Что ты француза просишь? Унесли девочку люди добрые, что ты.

      – И-и-иро-од! – прокричала барыня, обнажив длинные зубы. – Чадо своё не жалко! Стоишь, как истукан! – и тут же обратилась к Петру: – Родимый, помоги! Дочь наша там горит!

      – Дом-то где? – спросил граф.

      Барыня поняла, что незнакомец может помочь. И тут же упала ему в ноги.

      – Спа-а-а-а-аси-итель! Быстро, Дуняша, отведи его к дому!

      Девка, которая нюхала волосы, вскочила на ноги, выказывая полную щенячью готовность вести графа до места.

      На их пути встал часовой, всем видом он показывал, что дальше идти нельзя, спросил, из какого полка.

      Петр попросту сломал ему шею. Девка снова ойкнула, но граф сжал её ладонь, и она своим чутким крестьянским соображением уразумела, что лучше ему подчиниться.

      – Вот оно.

      Безбородко увидел два флигеля – один почти сгоревший и частично обвалившийся, другой горящий изнутри, но сверху целый.

      – Где именно?

      – Тот, что сгорел, сестры ихней. От него и перекинулось.

      Без лишних слов граф бросился спасать ребёнка. Его обдало сильным жаром. Огонь занимал весь дом. Он знал редкое заклинание масонов, которое лишало его магических сил на полчаса, но спасало от огня. Граф применил его.

      Чтобы найти девочку, понадобилось обойти весь дом, она залезла на самый верх. Чумазый и сопливый ребёнок громко орал. Пётр взял её на руки, она поняла, что этот человек спаситель, и затихла.

      В три прыжка он спустился и вручил дочь хозяйке.

      – О, боже! Может, и хорошо, что французские военные пришли сюда! Русские на такое не способны, – мать неясно гладила дочь по волосам.

      – Я русский, мадам, – ответил граф, чем поразил женщину.

      Она хотела ещё что-то спросить, но он пошёл дальше, ведь его цель – убить Наполеона.

      Но дойти до конечного пункта было не так просто. Он сделал всего пару шагов, как увидел красивую армянку и деда, возможно, её отца, они сидели на траве. Около них стояли два француза. Один без сапог – явный наглец. Второй с подвязанной челюстью – круглый дурак. Всё это читалось по выражению лиц солдат. Кроме того, оба они казались озлобленными.

      Первый ударил деда, приговаривая по-французски:

      – Redonner les bottes!

      Второй француз потянулся к шее армянской красавицы, сорвал ожерелье, положил его в карман, а потом, ухмыляясь, потянулся целовать девушку.

      Петр метнул кинжал,