Операция Моро. Андрей Борисович Гатило

меня за сарай.

      Темно, страшновато, прохладно. Рядом мусорная свалка, я там иногда находил интересные вещи – ножик сломанный, банку или колесико, не очень ржавые. И запах этой свалки помню – то ли селедкой, то ли капустой квашеной. А Людка, так мою соседку звали, зачем-то разделась наголо и начала вертеться передо мной, и так и этак себя показывая.

      Ничего интересного для себя я в этом зрелище не нашел. Но запомнил…

      Что еще такого было? А вот еще один интригующий эпизод припомнился. Родители ушли в кино, я позвал в гости Ирку и Наташку. Наигравшись с моими незатейливыми игрушками, они затеяли игру в русалок. Они прыгали по моему дивану голышом и хохотали. А чего смешного? Я смотрел на этих голых русалок и думал о том, что мне обычно не разрешали прыгать по дивану. А ведь запомнил я и этот эпизод…Почему?

      Скорее всего – голые девчонки встречались мне не так часто. Скажем так – в дошкольной моей жизни больше не встречались.

      Поэтому и запомнил.

      Внезапно затарахтел мой механический будильник, бабушкин, «Слава» на циферблате и кнопочка потеряна. Поэтому заткнуть его невозможно, будет греметь, пока завод пружины не иссякнет.

      Это что, уже утро? Ну, слава Богу! И слава «Славе»!

      В институте меня приняли сразу, без проблем, по первому звонку. Вот и сижу в кабинете, за письменным столом, весь взмокший от боли и волнения. Разные специалисты ходят вокруг меня, сочувственно хмыкают, мекают, бекают. По латыни выражаются, между делом.

      Ничего не понимаю, мне еще толком никто ничего не сказал. А я уже полдня совал голову в разные приборы, меня ощупывали, облепливали всякими присосками, даже кололи иглами. Я подолгу лежал в разных камерах, облепленный датчиками, как пиявками, и что? В результате имеем кучу каких-то перфокарт, лент самописцев, снимков, где всякие картинки цветные, в форме бабочек.

      Бабочки в моей голове. У меня возникает такое чувство, что эту фразу я уже где-то слышал… Или ещё услышу?

      И что они там высматривают, специалисты эти, о чем они потом беседуют между собой? О чем они бубонят? Наверняка, говорят друг другу разные умные вещи.

      – У Вас нарушение мозгового кровообращения, – наконец сделал вывод один специалист с козлиною бородкой и серьезно на меня посмотрел.

      Вот это новость! Надо же, а я в полном неведении… Вот спасибо, доктор.

      Видимо, эта мысль так отчетливо отобразилась на моем лице, что козлобородый смущенно хмыкнул и развел руками.

      – Да, ничего хорошего, к сожалению, – продолжил он, принимаясь что-то писать в своем талмуде.

      В кабинет вошел еще один человек в белом халате. Все присутствующие как-то подтянулись, втянули животы, словно на строевом смотре при виде генерала. Он сделал малозаметный жест, и все специалисты покинули помещение весьма скоро.

      Кто это, где это – уже неважно, голова опять раздувается и кипит, как самовар в Мытищах.

      Незнакомец мельком просмотрел записи, оставленные козлобородым, и присел напротив.

      – Голова болит? – он облокотился на стол и посмотрел мне в глаза. Взгляд уверенный, но